Фаворитка короля

— Выпейте, Алиса. — Легонько подтолкнул мою руку. До меня дошло, что я молча таращусь на него, поскольку все мысли пришли в полнейший беспорядок. На ложе я так и не могла взглянуть. Ясно же, что король позвал меня не за тем, чтобы помочь ему занести в свои учетные книги доходы государственной казны.

Эдуард выпил вино, не сводя с меня глаз. Под его проницательным взглядом я растеряла остатки выдержки и опустила глаза на прекрасную серебряную чашу искусной чеканки, изображавшей сцену травли, рассеянно поглаживая пальцем молодого оленя с короткими рогами.

— Вам хотелось бы стать моей возлюбленной? — спросил Эдуард буднично, словно здоровался со мной.

— Я не знаю.

— Богом клянусь, это честный ответ!

— А как же иначе, государь? Я не умею отвечать вам по-другому.

Я рассеянно глотнула вина и закашлялась. В камине с тяжелым вздохом распалось на куски полено. Сокол на насесте переступил с лапки на лапку.

— Вы вдова.

— Вдова.

— Значит, вам незачем бояться этого. — Он махнул рукой в сторону ложа.

— Я девственница, — выдавила я, сглотнув подступивший к горлу ком. — Брак у меня был не совсем настоящий. Муж не мог… — Теперь, когда настал решающий момент, я действительно начала дрожать. Подняла глаза и увидела, как сердито нахмурился Эдуард. Значит, не такого ответа он от меня ожидал. Ему нужна была любовница, которая умеет вести себя под простынями. Все замыслы Филиппы шли прахом. — Я могу уйти, государь. Если я не нужна вам…

— Я скажу, когда будете не нужны! — Вспышка гнева полыхнула в глазах, удивив меня, а потом так же внезапно угасла. Голос его зазвучал ласково. — Прошу прощения. То, что происходит здесь, должно остаться только между нами.

— А вы не верите, что я умею держать язык за зубами?

— Я не об этом веду речь. — Он снова всматривался в меня своими огненными проницательными глазами, и я не в силах была отвести взгляд.

— Я понимаю, что вы собирались сказать. Понимаю, что вы не хотите обидеть ее величество.

— А вы полагаете, ей не будет обидно узнать об этом? — Он вскочил на ноги и вдруг отошел как можно дальше от меня, в другой конец комнаты. Так кто же из нас попал в ловушку? Я украдкой наблюдала за ним. — Плоть греховна, — пробормотал он. — И грехи ее станут преследовать нас.

— Я не сплетница, государь, — сказала я на это.

— Сколько вам лет? — хриплым голосом спросил Эдуард.

— Семнадцать лет, милорд, а может быть, и восемнадцать[37].

— Нас разделяет столько лет, столько жизненного опыта, который есть у меня и которого нет у вас. А знаете что, Алиса? Я ей ни разу не изменял. Ни разу за все тридцать лет нашего брака[38]. Не обращайте внимания на слухи, будто у меня были любовницы. С того дня, когда мы обвенчались, я не нарушал свою клятву. А вот теперь…

«А теперь она сама просила тебя завести любовницу!»

Как сохранить столько тайн? Для этого нужно обладать ловкостью жонглера, который подбрасывает в воздух один за другим множество предметов, но ни одного не роняет. Или талантом искусного ткача, который сплетает в единое целое множество нитей разных цветов и оттенков. Способна ли я не проболтаться? Есть ли у меня такой талант? В голове зазвучали слова графини Джоанны: «Женщине очень важно умение быть двуличной, чтобы с толком пользоваться теми талантами, какими она наделена». И тут же я мысленным взором увидела жестокую улыбку на ее губах. Потом прогнала ее из своих мыслей. В наших с Эдуардом попытках найти общий язык не было места цинизму Джоанны Прекрасной. Я ждала, что еще скажет король, а внутри меня все трепетало, словно там была полная клетка зябликов.

— Когда я дотрагиваюсь до нее, ей приходится закусывать губы, чтобы не стонать от боли. — Делая это признание, Эдуард отвернулся и положил ладони на крышку сундука, склонил голову, плечи его напряглись. — Я люблю свою жену, но я хочу вас, Алиса. Это очень плохо?

— Уикхем сказал бы, что плохо, милорд. — У меня еще не остыла злость на поповские упреки.

— А что скажете вы?

— Скажу, что вы мой король и вправе требовать от меня повиновения, милорд, — дала я ему единственно возможный ответ.

— Слишком простой ответ, который сглаживает все сложности, — скривился король. Наступило долгое и тяжкое молчание. Король раздумывал и колебался. Потом сказал: — Если тебе придется делить со мной ложе, то и называть меня ты должна просто по имени.

— Эдуард, — попробовала я произнести то слово, которое так часто писала в последнее время. И улыбнулась. Должно быть, король по голосу догадался, что я улыбаюсь, и бросил на меня взгляд через плечо.

— Что смешного?

— Непривычно звучит.

— Непривычно… А ты знаешь, сколько человек называют меня просто по имени, Алиса?

— Не знаю, государь.