Фаворитка короля

— И ты не сумел уравновесить их интересы! А теперь что — сбежал, когда вспыхнули беспорядки, и предоставил им всем топить друг друга в крови?

— Я опасался, что меня убьют. — Лайонел был так мрачен, что красивые черты его лица исказились и стали отталкивающими.

— Я ожидал, что ты станешь общаться с ними, а не запрещать им приближаться к твоей царственной особе! Ожидал, что ты сумеешь добиться их доверия! И не надо искать ему оправданий, — резко бросил он Филиппе, которая уже положила руку на локоть государю, напрасно пытаясь остановить поток обвинений. — Твой сын трус. Ты смалодушничал, Лайонел. — Чем сильнее Эдуард гневался, тем спокойнее он выглядел, только сжимал побелевшие губы, да в глазах стоял сплошной лед. — В мое время…

Я перевела взгляд Вильяма де Виндзора. Он устремил свой взор куда-то за правое плечо короля и, казалось, внимательно изучал резные деревянные панели, которыми были обшиты стены зала. Неужели все эти листики и завитки и вправду так его интересуют? Потом наши взгляды встретились… но в его глазах я не сумела ничего прочитать. То ли он сердился, то ли был не в настроении, то ли недовольно отгораживался от меня, я так и не поняла, но мною вдруг овладело смущение. Я опустила взгляд на свои скромно сложенные руки.

— Теперь о войске. — Король с такой силой ударил кулаком по столу, что подпрыгнули, жалобно звякнув, стоявшие там кубки. — Мне сообщали, что воины моим именем творят грабежи и всяческие насилия. Сообщали также, что солдаты вынуждены грабить жителей, дабы прокормиться. Куда же подевались те средства, которые я специально направлял в Ирландию? Куда подевались собираемые там налоги? В чьих кошелях они осели?.. — Неожиданно Эдуард резко повернулся в кресле и обратил свои обвинения в другую сторону. — Я не слышал пока ничего хорошего о тебе, Виндзор.

И что же ответит на это Вильям де Виндзор? Я затаила дыхание. Чего мне хотелось больше: чтобы он вышел победителем из этой неравной схватки или чтобы пал под ударами справедливых обвинений Эдуарда? И сама не знаю.

Виндзор ничуть не дрогнул. На его грубоватом лице была написана совершенная невозмутимость, а в голосе не слышалось ни заискивающе-извиняющихся ноток, ни чрезмерной горячности, как у Лайонела. Впрочем, этому я могла и не удивляться.

— Я признаю, что в провинции возникли определенные трудности, — отвечал он королю. — Я исполняю приказы, государь, по мере сил моих. Мне сполна уплатили все, что полагается. Господин мой Кларенс — наместник короля, я подчинен его власти. Сам же я — всего лишь преданный слуга короны.

Это было решительное утверждение своей невиновности.

— Тебе, Виндзор, хочется переложить вину на чужие плечи, — мгновенно вспыхнул Лайонел.

— Думается, своей властью ты сам ничего не предпринимал, — продолжил Эдуард, взмахом руки повелевая сыну молчать.

— Истинно так, государь, — ответил Виндзор с полным спокойствием (по крайней мере, внешним), не реагируя на негодование короля и ярость Лайонела. Я хорошенько подумала и решила, что он заслужил мое одобрение.

— Ты считаешь, что Ирландия потеряна для нас безвозвратно?

Виндзор крепко задумался, словно раньше этот вопрос ему и в голову не приходил, разглядывая свои руки, лежавшие на столе совета ладонями вверх. Сказать «да» значило бы вызвать неудовольствие короля, сказать «нет» — тогда получится, что один из ближайших помощников Лайонела перечеркивает все попытки незадачливого наместника оправдаться. Как быть в такой ситуации? Виндзор решился и поднял глаза.

— Нет, государь, я так не считаю.

На Лайонела он даже не взглянул. Виндзор с самого начала решил для себя, что и как станет говорить. Он уже обдумал, как жить дальше, независимо от судьбы Лайонела. Разве он не признал, что честолюбив и эгоистичен? Мог бы добавить к этому еще одно качество: неразборчив в средствах — но это я и сама увидела.

— Ирландия — край опасный и непредсказуемый, — убежденно заявил он. — Там вот-вот вспыхнет восстание. Но я думаю, этому горю можно помочь. Нужно только править с разумной осмотрительностью.

— И тебе это по плечу, — сказал король, не скрывая неприязни.

— Да.

— Если хорошо заплатят, как я понимаю.

— Это верно, государь, — согласился Виндзор. — Если у меня будет достаточно власти и денег, я сумею привести Ирландию к повиновению.

— Я приму это к сведению…

Эдуард глубоко задумался, барабаня пальцами по столу. Пока он размышлял, в зале воцарилось долгое напряженное молчание, и пальцы Эдуарда успокоились. Взгляд его, устремленный на окно с цветными витражами, казался рассеянным. Собравшиеся уже начали ерзать на стульях, но король по-прежнему не выносил своего приговора. Я поймала себя на том, что с тревогой обвожу глазами всех сидящих за столом, пока Эдуард сидел не шевелясь, углубившись в потаенные мысли.

— Эдуард! — позвала его Филиппа, снова прикоснувшись к его руке. И вдруг воскликнула ни с того ни с сего: — Эдуард! Нужно найти Лайонелу новую супругу.

Король растерянно заморгал, словно его оттянули от самого края какой-то мрачной бездны.