Фаворитка

Иеремиил отпустил меня. Я коснулась ногами травы, и в тот же момент пришла в себя. Исчезло дикое желание, что раздирало меня, исчезла таящаяся в глубине моего разума паника, голова прояснилась.

Я опустилась на траву, уткнулась лицом в колени и расплакалась.

Архангел уселся рядом со мной, обнял меня за плечи и притянул к себе. Я плакала у него на плече, а он просто держал меня и тихонько укачивал, пока я не успокоилась.

— Где мы? — спросила, наконец, я.

— Далеко от известных тебе миров, очень далеко. Сюда мало кто может попасть без особого приглашения. Только достойнейшие из достойных.

Я шмыгнула носом и рассмеялась.

— Я прям идеальный кандидат, Иеремиил. Грешница, каких свет не видел, прелюбодейка, клятвопреступница и до кучи та, что соблазнила Небесного воина.

— Ну да, — согласился он. — Это все ты. Но все можно изменить. Ты устала и запуталась. Ты испугана. Ты словно мячик, в который играют два эгоистичных мальчишки. Хочешь это изменить?

— Конечно! И ты еще спрашиваешь?

— Хорошенько подумай, прежде чем соглашаться.

— А о чем мне думать? Белет наложил на меня заклятье. Смерть его снял и заменил своим. Белет на меня теперь или зол, или обижен, или вообще меня бросил. Смерть, если я помирюсь с Белетом, или меня просто убьет, или бросит. Зимой ты послал мне сон. Там я оставалась одна. Я изменила будущее, но ведь его нельзя изменить, да? Так или иначе, но оно тебя догонит. Вот и меня, похоже, догнало. Каков бы ни был мой дальнейший шаг, я потеряю кого-то из них — мужа или… Ха! Смешно! Второго мужа? Любовника? Своего Владельца? А может, я уже потеряла обоих? Себя-то я уж точно потеряла. Что со мной сотворил Смерть? Он говорил мне, что у меня иммунитет на его магию, но вот я увидела его в истинном облике, и что вышло? Он что-то сделал со мной?

— Сделал. Он слишком спешил избавить тебя от магии соперника, заменяя своей, и повредил собственную защиту — от его же магии, которую он тебе поставил еще в самом начале отношений. Белет поспособствовал ослаблению твоего иммунитета, добавив к стандартному заклятью, которое накладывается на Фаворитку вместе с клеймом, свое собственное, которое ослабляло влияние на тебя твоего мужа. И оба при этом искренне верят, что действовали тебе во благо.

— Зашибись, и что дальше?

— А дальше ты или продолжаешь вести образ жизни верной жены, и со временем ваша связь восстановится, твой иммунитет вернется, и ты не будешь бросаться на Смерть, как наркоманка на дозу, или ты помиришься с Белетом.

— А вариант с обоими в твоей теории даже не рассматривается, — вздохнула я.

— Есть еще третий вариант…

— Начать все с нуля? — усмехнулась я, прерывая архангела.

— Почти. Ты можешь остаться здесь, совершенно свободной — от всего, и это будет твоя первая ступень.

— Первая ступень чего? — подозрительно осведомилась я и откинулась на мягкую траву, уставившись в странное золотистое небо.

— Познания сущего, — пояснил невозмутимо Иеремиил и улегся рядом, закинув за голову правую руку.

Я покосилась на него и рассмеялась.

— Я этого достойна?

— Да.

— Ну надо же.

Мы замолчали. Я смотрела, как золотистое сияние перемещалось по небу, словно лучи от неведомых прожекторов. Иногда они пересекались, соединялись, потом снова раздваивались, делились на сотни более мелких и разбегались дальше по небу.

— Красиво, — отметила я отстраненно. — А как же мои дети?

— Они уже взрослые, Эл. Они все поймут. И есть, кому о них позаботиться.

— А кто будет заботиться обо мне — ты?

Он не ответил, продолжая глядеть в небо. Я приподнялась на локте, окинула взглядом совершенное тело Небесного воина. Он изменился в этом месте. Кожа его светилась тем же золотистым светом, что и небо над нашими головами. Волосы были похоже на золотую пряжу. Даже лицо его изменилось. Архангел… Только крыльев не было. И нимба, если таковой у него вообще имелся.

— Я видела истинный облик Смерти. Видела и Белета в его демоническом обличье, но вот тебя не видела никогда.

— Если примешь решение остаться здесь, увидишь.

— Нет, — твердо ответила я. — Никогда.

— Я так и знал.

Иеремиил вдруг перевернулся и, схватив меня за руки, навис надо мной.

— Тебе придется страдать. Тебе придется испить эту чашу до дна, и питье будет горьким.

— Как страшно жить, — улыбнулась я, глядя в черные глаза своего наставника. — И прекрати говорить с таким пафосом.

— Не ерничай, Эл. Я говорю о серьезных вещах.

— Куда уж серьезней.

Он отпустил одну мою руку и прижал ладонь к моей щеке. Жест был исполнен такой нежности, что я часто заморгала, чтобы снова не заплакать.

Иеремиил склонился еще ниже, и его губы слегка коснулись моих, потом нажали сильнее, его язык раздвинул мои губы и проник внутрь. Я открылась навстречу поцелую, наши пальцы переплелись.

— Может, ты снимешь штаны? — спросила я, когда он закончил меня целовать.

— Снял, — ответил он, раздвигая коленом мои ноги.

— Тебе же нельзя?

И он снова промолчал, потому что губы его опять поймали мои. И в этот раз я ответила на его поцелуй и запустила руку в его золотистые волосы.

— Еремушка, — прошептала я, когда он толкнулся в меня.