Фаворитки. Соперницы из Версаля

После ужина столы расставляют для игры в карты, но поскольку денег у меня нет, остается только наблюдать. Я рада, потому что я всегда плохо запоминаю правила и часто их путаю. Герцог д’Эйен составляет мне компанию и делает комплимент моему изящному носику. На герцоге странный парик – за ушами у него висят локоны.

– Какая жалость! – восклицает король, неожиданно появляясь рядом со мной; герцог д’Эйен мгновенно испаряется. – Такая красивая молодая женщина, как вы, за карточным столом, несомненно, принесет удачу. – Он смотрит на меня с легким изумлением, затем протягивает руку, как будто хочет прикоснуться к моей щеке, но в последний миг отдергивает ее. Все, что говорила тетушка Диана, истинная правда: при неярком свете горящей в углу свечи он довольно красив, а глаза его черные и бездонные, как… как что-то без дна. Колодец, например.

– Милая, вы должны сидеть рядом со мной и приносить мне удачу.

Удачи я не принесла: король проиграл огромную сумму, но на следующий день он присылает мешочек с золотыми луидорами, которые я в тот же вечер могу ставить в брелан[19]. О боже!

Маркиза советует мне, как вести игру, но я все время путаю карты и проигрываю все деньги. Ох! А я весь день заглядывала в торговые палатки у Министерского крыла замка и наконец-то остановилась на наборе гребней для волос, сделанных из морских раковин, – их я собиралась купить на свой выигрыш.

– Полагаю, нам следует поиграть в каваньоль, – говорит маркиза, – чтобы привыкнуть к запутанной манере игры нашей дорогой Марианны. Выбирать номера – в этом, я уверена, даже она не сможет ошибиться. – Все смеются, я тоже смеюсь, хотя и не уверена, в чем именно заключалась шутка.

С того вечера король еще несколько раз приглашает меня на ужин и даже дарит мне подвеску из агата, на которой вырезан корабль. Скоро я замечаю его мечтательный взгляд, как у остальных моих воздыхателей. Тетушка Диана говорит, что я должна, ничуть не медля, дать отставку остальным и вернуть розовую в горошек шаль, которую мне прислал милорд Мельфорт. Я, пусть и нехотя, повинуюсь.

Матушка позволяет мне сшить новое платье, я выбираю шелк ярко-зеленого цвета с желтыми и красными цветочками – очень вызывающее и модное. Король говорит, что в нем я похожа на поле летом, а маркиза говорит, что никогда еще не видела, чтобы отделка до такой степени сочеталась с платьем. Маркиза – самая элегантная женщина во Франции, поэтому комплимент от нее дорогого стоит.

Мой зять, Монбаре, теперь не отходит от меня ни на шаг; я-то думала, что он должен служить в полку, но, по всей видимости, он полагает, что, если будет дожидаться меня, быстрее продвинется по карьерной лестнице. Такое отношение довольно лестно. Тетушка Диана говорит, что я ничем не должна забивать себе голову. А Конти удивляется: возможно ли такое вообще?

Но обо мне действительно заговорили. Обо мне! Как это волнует! Правда, эти разговоры иногда немного задевают:

– Она, конечно же, похожа, но является лишь жалким подобием оригинала.

– О чем думает Конти? Неужели ему неведомо, что в нашем новом мире имя ничего не значит?

– Она хорошенькая, но долго не продержится.

– Говорят, король потерял голову и даже на охоту не поехал… вот уже целую неделю не ездит.

Тетушка Диана уверяет, что король полюбит меня так же сильно, как он любил ее сестру Марианну. Но предупреждает меня, что я должна остерегаться маркизы.

– О, нет-нет, маркиза очень добра ко мне. Она даже показала мне аквариум с золотыми рыбками! Думаю, что мы с ней подружимся. – Вы только представьте: я и маркиза! У нее изысканный вкус и столько нарядов! Если мы подружимся, она сможет одолжить мне свое платье?

– Знаешь, даже если маркиза со всеми добра, она все равно похожа на рыбу, что плавает в толще воды: никогда не знаешь, о чем она думает. Нет, наверное, я неправильно выразилась: рыбы всегда плавают в воде, их иногда даже в этой толще воды не видно, верно? В общем, что я хочу сказать, милая моя: маркизе нельзя доверять.

– Да-а-а? – с сомнением протягиваю я, вспоминая ее приветливую улыбку, огромные серые глаза, в которых, казалось, светилась симпатия.

– Она не любит, когда рядом с королем находятся другие женщины, если только с ее собственного позволения… а король настолько от нее зависим, что она является практически частью его тела. Например, третья нога! Нет, постой, неудачное сравнение. Скорее третья рука, что-то похожее на осьминога, только рук не восемь. Почему, интересно…

– Да, тетушка, – послушно поддакиваю я, хотя сама не слушаю.

В мечтах я представляю себя любовницей короля, рядом с ним… без маркизы. Она ужасно непопулярна во Франции; ее не любят не только моя матушка с сестрой. Весь Париж распевает о ней песни, о ее рыбьем имени, об ужасных вещах, которые она проделывает с торговцами, о том, что она единолично обанкротила Францию. Должно быть, она глупа как пробка, если ее так ненавидят; уверена, меня будут любить больше.