Фавориты Екатерины Великой

Вот этого Екатерина уже никак не могла принять, в письмах она тверда, уверена в себе: «…ты нетерпелив, как пятилетний ребёнок, между тем как дела, порученные тебе в сие время, требуют непоколебимого терпения». Да и куда девать флот севастопольский? — удивляется императрица. «Прошу ободриться и подумать, что бодрый дух и неудачу покрыть может». Но «бодрый дух» явно оставил Потёмкина, от него иногда неделями не было никаких вестей. Потом он собирался с духом для очередного послания: «Хочу в уединении и неизвестности кончить жизнь, которая, я думаю, не продлится». Князь просил отставки и передачи полномочий Румянцеву. Но армия Румянцева в Бессарабии тоже находилась в плачевном состоянии. Что оставалось делать Екатерине? Отставку Потёмкину она не дала и продолжала бодрые увещевания: «…Ничего хуже не можешь делать, как лишить меня и империю низложением твоих достоинств человека самонужного, способного, верного, да притом и лучшего друга».

Уговорила-таки Потёмкина, а тут и болезнь несколько отступила. Князь решил овладеть Очаковом, и началась долгая, длительная изнурительная осада. Потёмкин осторожничал, тянул дело, всё ждал особо благоприятных условий. Сам он лез в самое пекло и не раз подвергал свою жизнь опасности. Но для главнокомандующего личная храбрость совсем не главное. Потёмкин появился под Очаковом в сентябре 1788 года, Екатерина рассчитывала, что к ноябрю крепость будет взята, но конца осады не было видно.

Греческий проект ещё не выветрился из головы императрицы. В понятие этого проекта входило — поднять православный мир Средиземноморья против Турции, а в помощь им хорошо бы повторить победу русского флота в Чесменской битве. Для этого нужна была самая малость — отправить балтийский флот в Средиземное море, но этой фантастической идее не дано было осуществиться. Балтийский флот понадобился непосредственно на месте, Швеция объявила войну России. Густав III грозился захватить Петербург и опрокинуть на Исаакиевской площади статую Петра I.

Теперь Россия вела войну на два фронта. В декабре 1788 года Очаков с очень большими потерями был взят. Победу, по общему мнению, обеспечил Суворов, но он был ранен в бою и в последнем штурме не участвовал. Вся слава досталась Потёмкину. Екатерина была в восторге. В честь победы при Очакове была выбита медаль, Потёмкину она пожаловала осыпанный алмазами фельдмаршальский жезл, наградила его орденом Святого Георгия I степени, ещё были подарки денежные — всего не перечесть. Екатерина ждала, что «друг сердечный» тут же примчится в Петербург, но Потёмкин в столицу не поехал, а направился в Яссы, потом в Бендеры. Там князь устроил себе роскошную жизнь, о которой уже было написано. «Зимние квартиры» были уготовлены и армии. Один праздник в Яссах сменялся другим, красавицы толпились у трона главнокомандующего, он исполнял каждую их прихоть, летели курьеры во все концы за изысканными винами, экзотической едой и духами для прелестниц.

К удивлению императрицы, он опять попросил отставки, ссылаясь на то, что «успокоить дух пора». Он не боялся работы — «бдения на нескольких тысячах верстах границ», не боялся неприятеля, но остерегался своих внутренних врагов. «Злодеи, коих я презираю, но боюсь их умыслов; сия шайка людей неблагодарных, не мыслящая, кроме своих выгод и покою, ни о чём, вооружённые коварством делают мне пакости образами. Нет клеветы, чтобы они на меня не возводили». Потёмкин явно несамокритичен. Опиши «злодей» один день князя Таврического в Яссах или Бендерах, вот тебе и клевета. Императрица и на этот раз не дала Потёмкину отставку.

Война со Швецией окончилась победой русских, но были в этом противостоянии действительно опасные для Петербурга ситуации. Императрице пришлось понервничать. 3 августа 1790 года был подписан Верельский мир со шведами.

На южном фронте война продолжалась своим чередом. Ещё до заключения мира со шведами, в сентябре 1789 года, Суворов одержал победу при Рымнике. В битве участвовали и австрийские войска, но весь план битвы был разработан Суворовым. Отношения Потёмкина и Суворова в общем можно назвать хорошими. На фронте всё бывает, особенно при эксцентричности характеров этих двух героев, но Потёмкин очень ценил военные и человеческие качества нашего великого полководца. Именно он добился, чтобы императрица добавила к фамилии Суворов — Рымникский и пожаловала ему титул графа. Екатерина писала Потёмкину: «Графу Суворову хотя целая телега с бриллиантами уже накладена, однако кавалерия Егория Большого креста по твоей просьбе посылаю: он того достоин».