Фавориты Фортуны

– Ни я, ни мой муж. Нам приказали. Сам Марий, в промежутке между своими зверствами, – сказала Аврелия, презрительно вздернув верхнюю губу. – Марий же велел Цинне отдать моему сыну дочь. Цинна тоже не хотел, чтобы его дочь стала фламиникой!

Сулла сменил тему.

– Ты перестала носить одежды тех красивых цветов, которые раньше любила, – сказал он. – Это кружево тебе совершенно не идет.

– Опять ерунду говоришь! – не выдержала она. – Я здесь не для того, чтобы ласкать твой взор. Я здесь, чтобы просить за сына!

– Мне доставит большое удовольствие пожалеть твоего сына. Он знает, что ему нужно сделать. Развестись с отродьем Цинны.

– Он не разведется с ней!

– Почему? – воскликнул Сулла, вскочив. – Почему?

Легкий румянец покрыл ее щеки, окрасил ее губы.

– Потому, дурак, что ты сам показал ему, что она – его единственный способ избавиться от должности, которую он ненавидит всем сердцем! Развестись с ней, остаться фламином до конца своих дней? Да он лучше умрет!

Сулла так и разинул рот.

– Что?

– Ты дурак, Сулла! Дурак! Он никогда с ней не разведется!

– Не критикуй меня!

– Я буду говорить тебе все, что хочу, ты, злой старикашка!

Наступило странное молчание. Гнев Суллы улегся так же быстро, как вспыхнул у Аврелии. Он отвернулся от окна и посмотрел на нее, словно на тяжкое испытание, которым она стала для него. Сейчас диктатор испытывал нечто большее, чем просто гнев.

– Давай сначала, – проговорил он. – Скажи мне, почему Марий сделал твоего сына фламином Юпитера, если никто из вас не хотел этого.

– Это связано с пророчеством, – пояснила она.

– Я слыхал об этом. Семикратный консул, Третий основатель Рима – он об этом всем уши прожужжал.

– Да, он рассказывал о пророчестве, однако далеко не все. Имелось еще одно предсказание, о котором он никому не говорил ни слова, пока не тронулся умом. Тогда он поведал Марию-младшему, который открыл все Юлии, а Юлия – мне.

Сулла опять сел, нахмурился и коротко бросил:

– Продолжай.

– Вторая часть предсказания касалась моего сына, Цезаря. Старая Марфа Сириянка предрекла, что он станет величайшим римлянином всех времен. И Гай Марий поверил ей и в этом. Он заставил Цезаря надеть одежды фламина, чтобы не дать ему сделаться воином или добиться успеха в политической карьере, – вымолвила Аврелия, побледнев.

– Потому что человек, который не может пойти на войну и не станет консулом, никогда не прославится, – кивнул Сулла и присвистнул: – Умница Марий! Блестяще! Сделай своего соперника фламином Юпитера – и ты победил. Не думал, что старик был так коварен.

– О, он был коварен!

– Интересная история, – заметил Сулла и снова взял письмо Помпея. – Ты можешь идти. Я тебя выслушал.

– Пожалей моего сына!

– Нет, пока он не разведется с дочерью Цинны.

– Он никогда этого не сделает.

– Тогда больше не о чем говорить. Уходи, Аврелия.

Еще одна попытка. Еще одна попытка ради Цезаря.

– Однажды я плакала по тебе. Тебе это понравилось. Сейчас я хотела бы заплакать снова. Но тебе не понравятся эти слезы. Они будут трауром по умершему великому человеку. Ибо сейчас я вижу человека, который стал таким маленьким, таким мелочным, что дошел до охоты на детей. Дочери Цинны всего двенадцать лет. Моему сыну восемнадцать. Они дети! А вдова Цинны бесстыдно гуляет по всему Риму, потому что она выскочила замуж за кого-то. И этот кто-то принадлежит тебе. Сына Цинны ты сделал нищим, ему осталось только покинуть страну. Еще один ребенок. А вдова Цинны процветает. Она-то не ребенок. – Аврелия насмешливо улыбнулась. – Анния рыжеволосая. Это ее волосы на твоей лысой старой башке?

После этого саркастического замечания она резко повернулась и вышла. Сразу же ворвался Хрисогон.

– Я хочу, чтобы кое-кого нашли, – сказал Сулла, выглядевший отвратительно. – Найди одного человека, Хрисогон. Он не внесен в списки и не убит.

До смерти желавший узнать, что же произошло между хозяином и той необычной женщиной, – конечно же, между ними что-то было в прошлом! – управляющий вздохнул про себя: никогда ему этого не узнать. И он ответил очень спокойно:

– Личное дело, да?

– Можно сказать и так! Да, личное дело. Два таланта награды тому, кто отыщет Гая Юлия Цезаря, фламина Юпитера. Его следует доставить ко мне. И при этом ни один волос не должен упасть с его головы! Проследи, чтобы все они знали об этом, Хрисогон. Никто не убьет фламина Юпитера. Я просто хочу, чтобы он был здесь. Понял?

– Конечно, господин.

Но управляющий все не уходил. Он тихо кашлянул. Сулла уже вернулся к письму Помпея, однако, услышав кашель, поднял голову:

– Да?

– Я подготовил план, который ты поручил мне составить, господин, – когда я попросил тебя назначить меня ответственным за реализацию проскрипций. Я также нашел второго управляющего. Ты можешь с ним поговорить, если сочтешь нужным дать мне дополнительное поручение.

Последовала улыбка не из приятных:

– Ты действительно уверен, что справишься с двумя работами сразу, когда я найду тебе помощника?