Читаем Фавориты Фортуны полностью

Центуриатное собрание представляло граждан Рима, патрициев и плебеев, разделенных по классам. Поскольку изначально это было военное собрание, каждый класс подразделялся на центурии, а поскольку количество центурий решено было ограничить, то во времена Суллы во всех центуриях, кроме восемнадцати главных, численный состав заметно превышал сто человек. Центуриатное собрание созывалось для выборов консулов, преторов и цензоров, а также для заслушивания обвинений в государственной измене (perduellio) и для одобрения законов (но это не было его основной задачей). Из-за изначально военной природы центуриатных собраний их предписывалось проводить за чертой померия, и обычно они проходили на Марсовом поле, на так называемой Септе.

Трибутное народное собрание представляло 35 триб (округов), то есть весь народ Рима, патрициев и плебеев, без классового различия. Созванное консулом или претором, трибутное собрание обычно проводилось в Нижнем Римском Форуме, в колодце комиций. Оно выбирало курульных эдилов, квесторов и военных трибунов, могло составлять и принимать законы, а также проводить судебные процессы, до тех пор пока Сулла не учредил постоянные суды.

Плебейское собрание представляло 35 триб, но не допускало участие патрициев. Созывать его были уполномочены только плебейские трибуны. Плебейское собрание имело право принимать законы (плебисциты) и судить, хотя его судебные функции почти сошли на нет после судебной реформы Суллы. Участники собрания выбирали плебейских эдилов и плебейских трибунов. Обычным местом проведения плебейских собраний был колодец комиций.

Население Рима — спорный вопрос, на который изведено много чернил современными учеными. Я думаю, существует тенденция недооценивать количество людей, живших фактически в самом Риме. Очень мало ученых соглашаются с количеством в один миллион. Но общий консенсус — полмиллиона. Однако мы не знаем размеров города времен Республики в пределах Сервиевой стены, по ширине один с небольшим километр, по длине — два с небольшим километра. И потом, как и сейчас, Рим был городом, где люди жили в квартирах. Из римских граждан мужчины, по спискам цензоров, составляли, вероятно, четверть миллиона. Плюс жены и дети, плюс рабы. Хотя бы одного раба не имела лишь абсолютно бедная семья. Простые люди могли тоже иметь рабов. Затем были не-граждане, которых в Риме были массы: евреи, сирийцы, греки, галлы и другие — со своими женами, детьми, рабами. Рим кишел людьми, его инсулы были бесчисленны. Неграждане, их жены, дети и рабы увеличивали ту четверть миллиона до более миллиона. Иначе инсулы были бы наполовину пусты, а город был бы сплошным парком. Я думаю, два миллиона — ближе к истине.

Немейское озеро — небольшое вулканическое озеро в Альбанских горах со стороны Аппиевой дороги. В роще священных деревьев на его берегу стоял храм Дианы Арицинской, где служил жрец по имени Рекс Неморензис. Это был беглый раб, которому удалось стать жрецом, после того как он сначала осквернил рощу, оторвав сук от дерева, а потом убил в драке своего предшественника.

Несейская лошадь — самый крупный вид лошади, известный в древние времена. Неизвестно, насколько крупные они были. Но кажется, они были не меньше средневековой лошади, которая могла нести на себе рыцаря в латах, поскольку цари Армении и парфяне использовали несейских коней для своих катафрактов (конницы, одетой в кольчуги с головы до ног, и лошадей, защищенных таким же образом). Такие лошади водились на юге и западнее Каспийского моря, в Мидии. Но ко времени поздней Республики несейские лошади уже были почти повсеместно.

Ноны — второй из трех дней месяца, имевших свое имя (календы, ноны, иды), которые представляли собой дни отсчета в месяце. Даты считали назад от каждого из этих дней. Ноны падали на седьмой день длинных месяцев (март, май, июль, октябрь) и на пятый день других месяцев. Ноны посвящены Юноне.

Обструкция — это современное слово для характеристики политической деятельности на самом деле старо, как Сенат Рима. И тогда, и теперь оно обозначает «затягивание прений». Такой человек все время говорит, говорит обо всем, начиная со своего детства до своих похорон, таким образом не давая другим людям говорить, пока политическая опасность не исчезнет. И не дает проголосовать!

Общественная лошадь — лошадь, принадлежавшая государству — Сенату и народу Рима. Еще во времена римских царей в практику правительства вошло предоставлять тысяче восьмистам всадникам восемнадцати старейших центурий коней для сражений — имея в виду тот факт, что Центуриатное собрание сначала было военной организацией, а старейшие центурии состояли из сословия всадников. Право этих рыцарей на общественную лошадь высоко ценилось и защищалось.

Перейти на страницу:

Все книги серии Владыки Рима

Владыки Рима. Книги 1-4
Владыки Рима. Книги 1-4

Первые четыре романа  из нашумевшей в мире литературы ноналогии о Древнем мире известной австралийской  писательницы Колин Маккалоу."Первый человек в Риме".  Увлекательный роман «Первый человек в Риме» повествует о любви, войне, хитросплетениях интриг и дворцовых переворотов. Эта книга о славной и ужасной эпохе в истории человечества. Автор погружает читателя в водоворот хаоса, страстей и роскоши Древнего Рима. Это роман о власти, о путях ее завоевания и наслаждения ею. Гай Марий – богат, но низкого происхождения, Луций Корнелий Сулла – аристократ, но беден. И все же он станет Первым человеком в Риме – императором величайшей империи в истории человечества."Травяной венок". «Травяной венок» – вторая часть дилогии Колин Маккалоу, являющаяся продолжением романа «Первый человек в Риме».  Прославленный завоеватель Германии и Нумидии Гай Марий стремится достигнуть предсказанного ему много лет назад: беспрецедентного избрания консулом Рима в седьмой раз. Этого можно добиться только ценой предательства и крови. Борьба сталкивает Мария с убийцами, властолюбцами и сенатскими интриганами и приводит к конфликту с честолюбивым Луцием Корнелием Суллой, когда-то надежной правой рукой Мария, а теперь самым опасным его соперником.Содержание:1. Первый человек в Риме. Том 1 2. Первый человек в Риме. Том 2 (Перевод: А. Абрамов, Игорь Савельев)3. Травяной венок. Том 1 (Перевод: З. Зарифова, А. Кабалкина)4. Травяной венок. Том 2 (Перевод: С. Белова, И. Левшина, О. Суворова)

Колин Маккалоу

Проза / Историческая проза
Цикл «Владыки Рима». Книги 5-7
Цикл «Владыки Рима». Книги 5-7

"По воле судьбы". Их было двое. Два великих римлянина. Два выдающихся военачальника. Расширивший пределы государства, победивший во многих битвах Цезарь и Помпей Великий, очистивший Средиземное море от пиратов, отразивший угрозу Риму на Востоке.  Они были не только союзниками, но и родственниками. Но… жажда власти развела их по разные стороны и сделала врагами. Рим оказался на пороге новой Гражданской войны.  Силы противников равны. Все должно решиться по воле судьбы. Но прежде Цезарь должен будет перейти Рубикон."Падение титана, или Октябрьский конь". Этот обряд восходил ко дням основания Рима. Поздней осенью, когда урожай уже был собран, а солдаты отдыхали от кровопролитных сражений, богам войны и земли предлагалось самое лучшее, что было в городе. Ритуальной жертвой становился боевой конь, первым пришедший в гонке колесниц во время праздничных торжеств на Марсовом поле.  Но на этот раз жертвой обречен стать человек! Человек, которому Рим обязан многими победами. Человек, которого почитали как бога почти все жители города. И вот теперь приближенные к нему люди решили принести его в жертву, чтобы освободить Рим от тирана."Антоний и Клеопатра". Цезарь мертв, владения Республики поделены. Антоний правит на Востоке, Октавиан — на Западе. Рим созрел для того, чтобы им управлял император. Антоний больше всех подходит на эту роль, он любимец народа и имеет сильную поддержку в сенате. Позиции Октавиана более шатки, но он решительно настроен изменить положение и получить всю полноту власти.  Однако у Клеопатры, безжалостной царицы Египта, совершенно другие планы. Она мечтает посадить на римский трон своего старшего сына. И орудием для выполнения своих замыслов она выбирает Антония, влюбленного в нее до безумия и готового ради нее на все.Содержание:5. По воле судьбы (Перевод: Антонина Кострова)6. Падение титана, или Октябрьский конь (Перевод: Антонина Кострова)7. Антоний и Клеопатра (Перевод: Антонина Кострова)

Колин Маккалоу

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги / Проза