Читаем Фавориты Фортуны полностью

Овация — церемония прославления полководца. Если причин для проведения триумфа было недостаточно: военные действия объявлены без соблюдения обрядов, проведенных фециалами, малые потери у противника, небольшие трофеи, неугодный сенату победитель, которому тем не менее нельзя отказать в почестях, — проводилась овация. В этом случае победитель въезжал в Рим верхом, окруженный сенаторами, облаченный в toga praetexta и миртовый венок. Юпитеру Наилучшему Величайшему в жертву приносилась овца — «avis». По названию жертвы, возможно, и произошло название церемонии.

Овечье поле — ровная площадь внутри Сервиевой стены на той части Авентинского холма, которая прилегала к стенам.

Олимпия — знаменитое святилище Зевса, помещалось не вблизи горы Олимп в Фессалии, а в Элисе (Западный Пелопоннес).

Орхестра — площадка для хора в древнегреческом театре, располагалась между местами для зрителей и сценой.

Осканское наречие — язык, на котором говорили самниты, луканы, апулии, бруттии и другие италийские народы южной части Италийского полуострова. Даже в последние десятилетия Римской республики это был основной язык в Центральной Италии. Осканский принадлежит к группе индоевропейских языков, но не связан тесно с латинским. Некоторые народы, говорящие на осканском, используют латинский алфавит, но большинство (включая самнитов) пользуются алфавитом этрусков. Многие римляне понимают осканский и говорят на нем.

Пад — ныне река По.

Патриции — так назывались потомки древнейших обитателей Рима, те, кто мог назвать своих patres (отцов) — родовых предков, в противоположность плебсу. С началом эпохи Республики сила плебса по мере роста благосостояния плебеев начала неуклонно возрастать. Особые права и почести начали уходить из рук патрициев. Старые патрицианские роды постепенно вымирали, пополняя свои ряды за счет усыновления. В последнее столетие до н. э. патриции уже объединились с семьями нобилитета — тех плебейских родов, из числа которых вышли консулы. В процессе борьбы этих римских сословий различия между патрициями и богатыми плебеями постепенно стирались, но тем не менее патриции сохраняли преимущественное право по сравнению с плебеями в области религии. Кроме того, некоторые патрицианские семьи еще регулярно посылали в Сенат своих членов — таковы были Эмилии, Клавдии, Папирии, Постумии, Сергии, Сервилии, Сульпиций и Валерии.

Патрон — представитель патрицианского рода, защитник клиентов, искавших его покровительства. Патрон был связан с клиентами целым рядом взаимных обязательств. Эти обязательства основывались на клятве, которую освящали сами боги. Все вольноотпущенники переходили под покровительство (патронаж) своего прежнего господина. Завоеванные Римом города и провинции обретали своих патронов в лице какого-либо влиятельного римского рода, к помощи которого они прибегали в случае политических или экономических затруднений. В эпоху Республики патрон — прежде всего представитель и защитник своих клиентов в суде. В эту систему, состоящую из патронажа и клиентуры, обычно не входили самые мелкие торговцы и обыкновенные люди из низов. Тем не менее она занимала значительное место на всех уровнях жизни римского общества.

Пенаты — домашние боги, покровители припасов; они обитают во внутренней части дома, охраняют домашний очаг и хозяйство. В переносном смысле слово «пенаты» означает «жилье, дом, родина». Пенаты почитались возле домашнего очага. Существовал также культ di penates populi Romani — Пенаты римского народа. Эти общественные Пенаты почитались у государственного алтаря в храме Весты и считались защитниками и покровителями римского народа. Легендарный Эней вынес Пенаты из горящей Трои и привез их на новую родину.

Перистиль — окруженный с четырех сторон крытой колоннадой прямоугольный двор, часто с бассейном.

Пифагорейский — относится к философской системе Пифагора. В Риме поздней Республики у него была репутация человека неприятного, эксцентричного, немного не в себе. Он учил, что душа обречена переходить из одного организма в другой (даже в растения) вечно, пока не попадет в человека, который ведет образ жизни, предназначенный освободить душу; он проповедовал молчание, целомудрие, размышление, вегетарианство и т. д. Женщины приглашались вести такой же образ жизни, как и мужчины. Неопифагорейский культ, практикуемый в Риме, отошел от истинного учения Пифагора, но увлечение числами и образом жизни все еще было велико. К несчастью, среди продуктов, которые пифагорейцы употребляли в больших количествах, были бобы. В результате очень много метана содержалось в воздухе, окружавшем пифагорейца. Поэтому очень часто он или она были мишенью для насмешек. Одна моя знакомая врач говорит, что излишнее количество съеденных бобов может спровоцировать обильную кровопотерю при родах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Владыки Рима

Владыки Рима. Книги 1-4
Владыки Рима. Книги 1-4

Первые четыре романа  из нашумевшей в мире литературы ноналогии о Древнем мире известной австралийской  писательницы Колин Маккалоу."Первый человек в Риме".  Увлекательный роман «Первый человек в Риме» повествует о любви, войне, хитросплетениях интриг и дворцовых переворотов. Эта книга о славной и ужасной эпохе в истории человечества. Автор погружает читателя в водоворот хаоса, страстей и роскоши Древнего Рима. Это роман о власти, о путях ее завоевания и наслаждения ею. Гай Марий – богат, но низкого происхождения, Луций Корнелий Сулла – аристократ, но беден. И все же он станет Первым человеком в Риме – императором величайшей империи в истории человечества."Травяной венок". «Травяной венок» – вторая часть дилогии Колин Маккалоу, являющаяся продолжением романа «Первый человек в Риме».  Прославленный завоеватель Германии и Нумидии Гай Марий стремится достигнуть предсказанного ему много лет назад: беспрецедентного избрания консулом Рима в седьмой раз. Этого можно добиться только ценой предательства и крови. Борьба сталкивает Мария с убийцами, властолюбцами и сенатскими интриганами и приводит к конфликту с честолюбивым Луцием Корнелием Суллой, когда-то надежной правой рукой Мария, а теперь самым опасным его соперником.Содержание:1. Первый человек в Риме. Том 1 2. Первый человек в Риме. Том 2 (Перевод: А. Абрамов, Игорь Савельев)3. Травяной венок. Том 1 (Перевод: З. Зарифова, А. Кабалкина)4. Травяной венок. Том 2 (Перевод: С. Белова, И. Левшина, О. Суворова)

Колин Маккалоу

Проза / Историческая проза
Цикл «Владыки Рима». Книги 5-7
Цикл «Владыки Рима». Книги 5-7

"По воле судьбы". Их было двое. Два великих римлянина. Два выдающихся военачальника. Расширивший пределы государства, победивший во многих битвах Цезарь и Помпей Великий, очистивший Средиземное море от пиратов, отразивший угрозу Риму на Востоке.  Они были не только союзниками, но и родственниками. Но… жажда власти развела их по разные стороны и сделала врагами. Рим оказался на пороге новой Гражданской войны.  Силы противников равны. Все должно решиться по воле судьбы. Но прежде Цезарь должен будет перейти Рубикон."Падение титана, или Октябрьский конь". Этот обряд восходил ко дням основания Рима. Поздней осенью, когда урожай уже был собран, а солдаты отдыхали от кровопролитных сражений, богам войны и земли предлагалось самое лучшее, что было в городе. Ритуальной жертвой становился боевой конь, первым пришедший в гонке колесниц во время праздничных торжеств на Марсовом поле.  Но на этот раз жертвой обречен стать человек! Человек, которому Рим обязан многими победами. Человек, которого почитали как бога почти все жители города. И вот теперь приближенные к нему люди решили принести его в жертву, чтобы освободить Рим от тирана."Антоний и Клеопатра". Цезарь мертв, владения Республики поделены. Антоний правит на Востоке, Октавиан — на Западе. Рим созрел для того, чтобы им управлял император. Антоний больше всех подходит на эту роль, он любимец народа и имеет сильную поддержку в сенате. Позиции Октавиана более шатки, но он решительно настроен изменить положение и получить всю полноту власти.  Однако у Клеопатры, безжалостной царицы Египта, совершенно другие планы. Она мечтает посадить на римский трон своего старшего сына. И орудием для выполнения своих замыслов она выбирает Антония, влюбленного в нее до безумия и готового ради нее на все.Содержание:5. По воле судьбы (Перевод: Антонина Кострова)6. Падение титана, или Октябрьский конь (Перевод: Антонина Кострова)7. Антоний и Клеопатра (Перевод: Антонина Кострова)

Колин Маккалоу

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги / Проза