Фавориты правителей России

Император полностью доверял Николаю. Комнаты нового фаворита располагались недалеко от апартаментов Александра I, и Николай был вхож к нему в любое время. Бурная деятельность Новосильцева не ограничивалась законотворчеством. В дальнейшем он сопровождал императора в путешествиях по Европе и к тому же являлся товарищем министра юстиции, президентом Академии наук, членом законодательной комиссии и попечителем Петербургского учебного округа практически одновременно. Разносторонняя деятельность успешно сочеталась у Новосильцева с тягой к неформальным обществам. Так, он состоял в масонской ложе и еще являлся соучредителем «Вольного общества любителей русской словесности, наук и художеств». Философский подход к истинности и своевременности задуманных преобразований соседствовал у Новосильцева с уместной практичностью. Так, в 1804 г., почувствовав некоторое охлаждение императора по отношению к нему, Николай выехал за границу, где выполнил множество секретных дипломатических поручений. Именно его, как и другого фаворита Александра – Дмитрия Балашова, по словам современников, можно было считать стоявшим у истоков продуманной системы тайной полиции в Российской империи. До того момента работа российских представителей Иностранной коллегии за рубежом, секретных агентов, дознавателей и розыскников между собой не была тщательно согласована, не всегда осуществлялся и своевременный контроль над исполнением поручений.

В Европе, по свидетельству очевидцев, он пребывал в перманентном состоянии уныния и чрезвычайной гордости. В это время он пристрастился к спиртному и, как тогда говорили, «к низменным увеселениям». Эти пороки сохранились у него до конца жизни. Тем не менее разгульное времяпрепровождение не оказывало влияния на успешность возложенных на Новосильцева дипломатических поручений. Так, в 1805 г. он с блеском заключил договор о сотрудничестве с Англией. Окрыленный успехом, в следующем году он был командирован к Бонапарту с аналогичной миссией. По не зависящим от него причинам она сорвалась – Наполеон успел объявить войну России прежде, чем дипломат добрался до французской столицы. Следующие три года реабилитировавший себя Новосильцев снова безотлучно находился возле государя, выполняя его распоряжения. На этом посту он успел прославиться как учредитель цензуры, призванной пресекать неблагонадежные сочинения и общественные настроения и поощрять только те, которые явно содействуют укреплению монархии. И с того же времени широко распространенный ранее в печати эзопов язык стал официально преследоваться. Закрыт был «за несвоевременностью» вопрос об освобождении крестьян. Любопытно, что от авторов географических и этнографических сочинений, например о быте турецкой или африканской деревни, требовали подписной лист о том, «что описанные в книге безобразия и неустройства действительно происходят в Турции, а не в пределах нашей империи». Показательно, как менялись ведомственные инструкции цензоров в тот период. Поскольку официальная оценка в то время, например, личности Наполеона в силу разных причин варьировалась от добродушно-нейтральной до резко негативной, так же разительно отличались и пропущенные в печать сочинения о нем и цензорские рецензии на них. Более того, стало «доброй традицией» строго наказывать провинившихся не уместной оценкой цензоров, даже если она совсем недавно полностью соответствовала официальной точке зрения.

Во время Отечественной войны 1812 г. Николай снова трудится на дипломатическом поприще. Его усилия достойно вознаграждены по завершении военных действий – с 1813 г. он становится главным распорядителем финансов во вновь учрежденном герцогстве Варшавском и руководит его временной администрацией в чине вице-президента. Оставив руководство территорией, названной Царством Польским, В. С. Ланскому, а затем И. Зайончеку, Новосильцев получает в свое распоряжение Комитет по учебной части. Наконец на протяжении 10 лет (до 1831 г.) Николай находится в непосредственном распоряжении наместника Польши – великого князя Константина. Закономерно, что, начав свою карьеру в Польше с усмирения освободительного движения, Новосильцев и завершил ее в роли гонителя свободомыслия.

По словам современников, он настолько ревностно искоренял всякое неповиновение и инакомыслие, что даже ускорил тем самым вспышку восстания.

Отдельно в этой связи стоит упомянуть закрытое расследование деятельности философских кружков так называемых «филоматов-филаретов», разгромившее свободомыслящую польскую интеллигенцию. Как считали современники, этот процесс был затеян Новосильцевым во многом для того, чтобы политически дискредитировать А. Чарторыйского и убрать его с должности попечителя Виленского учебного округа. Этот закрытый процесс превратил многих безобидных до того вольнодумцев в закоренелых диссидентов и создал им славу народных героев Польши и мучеников за идею.