Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Она была высокого роста, крепкого сложения, достаточно красива, с густыми и темными бровями и такими же темными косами, уложенными в прическу Движения ее были быстры и резки, она не была нежной и ласковой, но была способна на глубокую привязанность. Она сама не занималась политикой, но у нее были знакомые среди социал-демократов. Miss Violet была тоже красива, но в другом роде: у нее были большие светло-серые глаза и светлые волосы; она не одевалась по моде, имела свой собственный стиль. Во-первых, она носила короткие волосы, которые она завивала, так что прическа ее была похожа на современную, тогда же никто волос не стриг. Тогда все носили длинные, до пола, юбки, Miss Violet носила полукороткие юбки, примерно такой же длины, как носят сейчас. Блузки она всегда носила белые, из шелковой тафты. Тогдашняя тафта не была похожа на современную. Это чисто шелковая, слегка кремовая мягкая гладкая ткань. Рукава ее блузок были без обшлагов, кончались или рюшами, или оборочкой на резинке. Miss Violet училась тоже не в гимназии, она окончила частный пансион, где хорошо изучали языки, рисование, музыку, но где изучение арифметики ограничивалась четырьмя правилами и, конечно, не изучались ни алгебра, ни геометрия.

Интересы Miss Violet были совсем не те, что у Маргариты: ее интересовала литература, философия, а больше всего — история религии, греческая и римская мифология, античное искусство. Кроме Высших женских курсов, доступ на которые для нее был закрыт, в Петербурге были частные курсы Раева[171], на которых хорошо было поставлено преподавание как раз тех дисциплин, которые ее занимали. Никаких экзаменов для поступления на эти курсы не требовалось, и Miss Violet поступила на них года через три после того, как она стала давать мне уроки. Характер у нее был совсем другой, она была ласковая, нежная, немножко не от мира сего. Мы с ней привязались друг другу, летом мы с ней переписывались. Благодаря такому различию в моих наставницах, в их интересах, и темы разговора, которые мы вели, были различны, различны были книги, которые мы с ними читали.

Переселение наше в новую квартиру совпало с электрификацией нашего жилого корпуса. Первое время вид электрических настольных ламп резал глаза, мы привыкли, что у таких ламп в середине резервуар для керосина, а тут какая-то тоненькая ножка! Не помню точно, но приблизительно в это же время на улицах Петербурга появились первые легковые автомобили. Вид их совсем не походил на современные машины, кабины для шофера не было, спереди они заканчивались, как и прежние экипажи, только не хватало оглобель и лошади. Казалось очень странным, как это экипаж движется без лошади. Шоферам полагались шубы мехом наружу, так как они при езде обдувались ветром.

Фото 29. Здислав Антонович Погоржельский

В бывшей квартире Тищенко поселились Погоржельские. Здислав Антонович (29 фото) был типичный поляк, высокого роста, красивый, всегда подтянутый, вежливый, но в душе ни к кому хорошо не относившийся и любивший одного себя. Женат он был на Александре Иосифовне, тоже польке, как мне кажется с примесью еврейской крови. Здислав Антонович ничего не имел, кроме лаборантского жалования, у Александры Иосифовны были собственные довольно значительные средства, у нее была доля в каком-то «деле» в Варшаве. Она была прекрасная хозяйка, хорошо знала языки, тратила много денег на туалеты, квартира их была очень хорошо обставлена. Она считала себя красивой, у нее были очень хорошие рыжеватые волосы, но в лице у нее было что-то неприятное. Погоржельский был учеником отца, они стали бывать у нас, особенно часто приходила Александра Иосифовна, которая по годам подходила к Марии Павловне и они скоро подружились. У Марии Павловны была слабость хорошо одеваться, и Александра Иосифовна свела ее со своей хорошей, дорогой портнихой и у Марии Павловны стали появляться нарядные платья, непохожие на платья матери и мои. Она принимала участие в развлечениях и поездках в Иматру и другие места, которые организовывали Погоржельские. Александра Иосифовна часто приходила к нам по вечерам и не пропускала ни одного собрания гостей у нас, по какому бы поводу они не собирались, и даже тогда, когда ее не приглашали.

Здислав Антонович был библиотекарем Химического общества, тогда все должности по обществу бесплатно выполняли члены общества: библиотекарь — Погоржельский, казначей — Николай Николаевич Соковнин, тоже ученик отца, бывавший у нас по субботам, ученый секретарь — В. Е. Тищенко, в качестве его помощника были молодые члены общества. Редактором журнала Общества в течение ряда лет до 1900 года был Н. А. Меншуткин, а с его уходом Алексей Евграфович занимал этот пост до самой своей смерти, помощником у него был К. И. Дебу, а с 1917 года — Степан Николаевич Данилов[172], который после смерти Алексея Евграфовича заменил его на посту ответственного редактора «Журнала общей химии», как с 1930 года стал называться «Журнал Русского химического общества».