Фаза

Купол замерцал и исчез. Гул, звучавший над базой, стих. Но противник не ринулся в атаку. Кластер, обступивший защитный купол, не двинулся ни на миллиметр. Он продолжал себя вести точно так же, словно купол по-прежнему работал.

– Ты решил убить нас всех?

– Генерал, смотрите! – солдат ткнул пальцем в небо.

Око, висевшее в небе, устремило свой единственный зрачок в сторону погасшего защитного купола.

– Бежим! – зарычал военный. – Этого хватай, он нам еще пригодится!

Солдат ткнул дулом пистолета Артему в плечо, давая понять, что шутки закончились.

Противник не проявлял агрессии, нависая над их головами. Металлические трубы сталкивались друг с другом со звоном, высекали искры и снова скрывались за полупрозрачной броней.

Шмыгнув в неприметную дверь, которую раньше Артем даже не замечал, военные первым делом основательно закрыли ее. Стальной затвор громко щелкнул, отсекая их от внешнего мира.

– Они не проявили агрессии, – прошептал Минин, но звук в абсолютной тишине оказался громким.

– Живее! – перебил его солдат, подталкивая спускаться вниз.

Они оказались в бомбоубежище. На нижнем этаже имелась разветвленная сеть коридоров, уходивших в разные стороны.

Солдат закрыл дверь, за которой начинался подъем наверх. Обреченно щелкнул механический засов. Воздух, впущенный ими в помещение, с шипением всосался в фильтры, расположенные в стене.

Артему надели наручники и провели в тесную комнату. От шершавых стен веяло холодом.

– Располагайся! – улыбнулся солдат и ударил Минина в висок прикладом пистолета.

Артем пришел в себя от холода. Руки за спиной затекли. Все время он лежал в неестественной позе.

– Спина, – простонал Минин.

Сколько времени прошло? Сколько он был в отключке? Что теперь делать?

Впрочем, он жив, и это уже неплохо. И самое главное: его гипотеза о неоднозначной природе противника нашла неожиданное подтверждение. Артем вспомнил все, что случилось с ним до удара в висок.

Может быть, это вовсе не противник? Звучит безумно, учитывая, что человечество практически уничтожено, а цивилизация лежит в руинах. Но кто же это тогда? И что это за сигнал запроса, постоянно звучащий в эфире? Фон и характер помех изменились, когда он отслеживал их в последний раз. Может ли это говорить о том, что с ним вышли на контакт?

Как интерпретировать этот ответ? Если это, конечно, ответ и он не выдает желаемое за действительное или вовсе не лишился рассудка.

В темноте раздались шаги. Лязгнул замок, тяжелая дверь со скрипом отворилась.

– Темно, – прошептал Артем. – Не вижу, кто там?

– Это я, коллега, – раздался в темноте сытый и довольный голос Эмиля. – Принес тебе немного еды и воды.

– Эмиль, – Артем попытался встать, но руки, заломленные за спиной, не позволили это сделать.

– Лежи, лежи, бедолага, – техник склонился над инженером, положил его голову себе на колени и принялся аккуратно поить его из чашки. – Только военным не говори, а то меня сюда вместе с тобой запрут. Велели ничего тебе не давать.

– Эмиль, – напившись, Минин перевел дыхание, – надо что-то делать. Все… все не так, как мы думали!

– Противник занял верхние этажи, – поделился Эмиль последними новостями. – Все, что у нас осталось, это бомбоубежище. Зато здесь внезапно обнаружилось ядро. Вот только попасть внутрь не получается, создатели об этом позаботились.

– Аппаратное ядро? – уточнил Артем. – Программный центр, из которого можно отдавать команды и программировать действия?

– Да, – без интереса согласился Эмиль.

– Мне нужна твоя помощь!

– Даже не думай, Артем. Теперь все по-другому. Я теперь с ними. Помнишь, о чем мы с тобой говорили? Генерал вообще хотел тебя убить. Это я упросил его оставить тебя в живых.

– Спасибо, – Артем невольно сглотнул и снова отпил глоток холодной воды.

– Зябко тут у тебя. В следующий раз принесу тебе телогрейку, их тут много осталось, на складе.

– Сколько я был в отключке?

– Сегодня третий день. Точнее, третье утро.

– И мы до сих пор живы, – прошептал Минин.

– Только благодаря слаженным действиям военных, – согласился Эмиль. – Они, конечно, ребята суровые, зато защищают меня, заботятся. Не понимаю, Артем, чего тебе не жилось спокойно? Копался бы в детальках, жили бы сейчас наверху и горя не знали.

– И долго ты собирался так жить?

– Да сколько придется! Тут главное – это жить. Жить, понимаешь? Это ты все о чем-то кумекаешь, а мое сопротивление окончено. Хочу дожить спокойно и умереть в тепле.

– Помоги мне снять наручники, Эмиль. Больше ничего не надо. Никто не узнает, что это ты сделал. Поможешь, и мы в расчете.

– И больше не будешь меня во всякие авантюры звать?

– Обещаю, не буду.

– Ладно, я посмотрю, что можно сделать. У меня сейчас неплохие отношения с… ну, ты помнишь, с солдатом. Он говорит, что в сложившихся обстоятельствах нам всем требуется примерить на себя несколько ролей в обмен на его защиту. В последнее время у них с генералом имеются кое-какие расхождения. Иногда ругаются, о чем-то спорят. Генерал постоянно кричит, что ему залезли в мозги, винит во всем тебя.