Фб-86

Парень молча дал тоненький конверт. Тот разрезал конверт стальным ножом и вынул бумажку с прикрепленной к ней узкой фотопленкой.

Иштван медленно начал осознавать ужасную правду. Все яснее становилось для него, каким недальновидным и доверчивым он был, когда доверился отцу Палу и Клерку. Значит, это не любовная переписка. В душе закипала ярость. Но он поборол ее. «Зачем же ты обманываешь самого себя? Разве ты с первой минуты не знал, что речь идет о чем-то другом? Признайся хоть самому себе, что ты знал это, но тебе хотелось верить отцу Палу. Нет, не так. Не знал, только догадывался, что здесь что-то не так. Но это было просто смутное предчувствие. Если бы знал, то не взялся бы за это дело».

— Чистая работа, сынок! — нарушил тишину седой человек. — Хороший поступок, достойный патриота. Признайтесь, что не такая уж и чертовская эта служба.

— Какая служба? — спросил парень. Он с искренним удивлением взглянул на американца. — Мне непонятно, господин, о чем вы говорите.

Мужчины переглянулись.

— Что вам непонятно? — сказал по-немецки младший. — Капитан Клерк передал нам, что вы согласились выполнять задачи разведывательного характера.

— Это недоразумение. Речь шла о том, что мне помогут устроиться на учебу в один из американских университетов. Именно это мне пообещали отец Пал и капитан. Но какой-то полковник Донован…

— Нет нужды продолжать, — перебил его плотный человек. — Я полковник Донован. Мне известна эта история.

— В таком случае… — облегченно сказал Иштван.

— Вы хотите поехать в Америку?

— Да.

— Хотите там учиться?

— Очень хочу.

— Вот что. Для этого нет никаких преград. Мы предоставим вам возможность поехать и учиться. Но за это надо послужить.

— Я уже сделал свое. Господин капитан сказал мне, что когда я принесу письмо, которое вам только что дал, то сразу же смогу уехать.

— Об этом я не знаю. Вы, наверное, плохо поняли капитана, — сказал полковник. — Как он мог это обещать? Я не поручал ему. А здесь приказываю я.

Иштван вскочил. Кровь ударила ему в голову. Он оперся о широкий стол и начал кричать.

— Не кричите здесь, парень. Садитесь. Вы забываете, с кем говорите.

— Значит, вы обманули меня. Вот чего стоят ваши слова!

Юноша дрожал всем телом. От большого возбуждения губы у него побелели.

— Садитесь! — приказали ему уже строже. Иштван, бледный как стена, сел.

— Так, друг мой, мы не найдем общего языка. Учтите раз и навсегда, что с офицерами американской армии таким тоном разговаривать нельзя. А что касается дальнейшего, то лучше, как говорится, взглянуть правде глаза. Я не знаю, о чем вы договаривались с капитаном. Откровенно говоря, меня это даже не интересует. Я вашей сделки не признаю.

Молодой американец встал. Он взял со стола лист и кинопленку. Шепнув что-то старшему, вразвалочку направился к двери.

— Повторяю, — продолжал полковник Донован, — что не намерен препятствовать вашему обучению. Наоборот. Я хотел бы вам помочь в этом. Но ваши личные интересы ничего не стоят по сравнению с интересами Соединенных Штатов. А я должен иметь в виду прежде всего интересы моей родины.

Иштван крепко стиснул зубы, пытаясь овладеть собой. Он видел, что попал в ловушку, из которой очень трудно будет вырваться, ему хотелось скорее узнать о требованиях полковника, потому что эта вступительная речь его не интересовала. Грубый, откровенный тон речей Донована был для него неожиданностью. Этот не улыбался ему, как Клерк, и не был подчеркнуто вежливым, как отец Пал.

— Речь идет о том, — продолжал Донован, — что вам придется еще раз пойти в Венгрию. Вы должны получить материалы опытов профессора Голуба.

— Никогда! — вскочил со своего места парень. — Никогда… Никогда…

— Я уже предупреждал вас, молодой человек, чтобы вы не горячились. Вы должны пойти туда еще раз — и вы пойдете. — Последние слова полковник произнес почти по слогам. Его голос был решительный и властный.

— Нет, — сказал Иштван тихо, но с большой убежденностью. — Я больше не пойду туда.

— Успокойтесь, друг мой, и мы обо всем хорошенько договоримся.

— Лучше я не поеду в Америку! — воскликнул Иштван. — Все равно мне не хочется жить среди вас. Есть еще на Западе другие страны, где меня примут. — Голос парня выдавал внутреннюю муку. Он чуть не плакал от своей беспомощности.

— Вы глубоко ошибаетесь, молодой человек. Неужели вы действительно думаете, что сможете уехать без нашего разрешения? Никуда! Понятно? Ни в одну из стран Европы. Здесь, на Западе, можно найти место под солнцем только тогда, когда найдете с нами общий язык и станете выполнять наши указания…

— А если нет? Если я не буду выполнять ваши указания? — оборвал полковника Иштван. В его голосе звучала упрямство и гнев.

— Если нет? Тогда вы поставите себя в такое положение, что впоследствии будете тысячу раз раскаиваться.

— Что вы тогда со мной сделаете?

— Это зависит от вас…

— Я не вернусь в Венгрию и не украду у профессора Голуба результаты опытов.