ФБР. Правдивая история

Провал антитеррористического и контрразведывательного направлений работы ФБР назревал уже давно. Боль и разочарование лучших агентов ФБР стали невыносимыми в последние месяцы пребывания Луиса Фриха на посту его директора. Компьютеры и информационные системы подвели. Руководство в Вашингтоне оказалось несостоятельным. Связи между Луисом Фрихом, двумя министрами юстиции и двумя президентами почти полностью не оправдали ожиданий. Агенты ФБР, служившие делу национальной безопасности, воевали со своим начальством и системой, которой они служили. Они почти выиграли.

«Некоторые соединили точки в рисунок, — сказал сотрудник ФБР Габриэль Бергер, который десять лет работал в области борьбы с терроризмом и контрразведке. — Их голоса были лишь шепотом»[654].

Один из этих голосов принадлежал Кэтрин Кайзер, преданной делу разведки, которая посвятила четверть века своей жизни ФБР. Она была одним из его крупных успехов и свидетельницей двух его величайших катастроф. Она родилась в 1950 году, выросла в Бронксе и была дочерью офицера нью-йоркской полиции. Она пошла работать преподавателем в среднюю школу и была уволена в 1975 году, когда город почти прекратил платежи. Размышляя над тем, что ей делать со своей жизнью, на похоронах родственника она встретилась со своим троюродным братом. Он работал в Федеральном агентстве по борьбе с наркотиками и сказал ей, что в ФБР берут на работу женщин. На это ушли два года, но в 1978 году она стала 78-й женщиной — особым агентом в истории Бюро.

Через шесть лет службы, в 1984 году, выдержав борьбу со скептически настроенным и поддерживающим гендерную дискриминацию начальством, она начала расследовать шпионские дела. ФБР было миром мужчин — обычно ирландского или итальянского происхождения, обученных иезуитами и воспитанных в закрытом сообществе полицейских и священников. У Кайзер было подходящее происхождение, но дальновидности было больше; ее разум был открыт. Она станет одной из наиболее влиятельных женщин в ФБР.

Она была одним из первых агентов ФБР, оказавшихся в новом Национальном контрразведывательном центре ЦРУ в 1996 году. За последующие четыре года она провела десятки семинаров о шпионаже; она была очень востребована в Учебной академии ФБР, где она обучала новых агентов законам ведения контрразведки и борьбы с терроризмом.

Кайзер была единственным агентом ФБР, который выполнял роль связного в Агентстве национальной безопасности с 1999 по 2002 год. Штаб-квартира АНБ в Форт-Миде, штат Мэриленд, была центром электронного подслушивания Америки и интеллектуального анализа данных, прослушивания телефонов и съема информации с компьютеров по всему миру с помощью спутников-шпионов, вращающихся вокруг Земли. Здесь контролировали секретные порталы в телекоммуникационных компаниях. Кайзер знала правила, когда в целях национальной безопасности агентам были нужны ордера из суда FISA для слежки за врагами-иностранцами. Она выполняла роль коммутатора, будучи единственным человеком в Америке, который мог связать агентов ФБР с Форт-Мидом. На ее рабочем столе стоял набор компьютеров, включая ее клудж (устройство, которое теоретически не должно работать, но почему-то работает. — Пер.) — небольшой портативный компьютер, обеспечивавший непрочную связь со штаб-квартирой, и телефонов, которые, казалось, никогда не переставали звонить.

Проработав в контрразведке шестнадцать лет, она приобрела тонко отточенное шестое чувство — подозрение. Оно сослужило ей хорошую службу однажды январским утром 2001 года, когда ответила на телефонный звонок из штаб-квартиры ФБР. Голос человека в телефонной трубке был ей незнаком.

Он сказал:

— Привет, Кэти. Это Боб Хансен. Как поживаешь?[655]

Она ответила:

— Прекрасно. А кто вы?

Хансен коротко представился как недавно назначенный старший ответственный работник ФБР. Он был бесцеремонным, почти грубым; Хансен не любил женщин во власти. Он велел Кайзер организовать для него несколько встреч с «выдающимися сотрудниками АНБ, которые могут рассказать мне о компьютерной сети АНБ». Кайзер интуитивно отказалась сначала по телефону, а затем при личной встрече в штаб-квартире ФБР несколькими днями позже.

После двадцати двух лет шпионской работы на Москву Хансен в конечном счете стал объектом расследования, которое уходило своими корнями в годы холодной войны. ФБР подозревало не того человека — одного сотрудника ЦРУ, который упорно настаивал на своей невиновности. Эта конфронтация стала непрекращающейся битвой между Бюро и Управлением. В отчаянной попытке завершить расследование ФБР заплатило одному ушедшему в отставку русскому шпиону многомиллионный гонорар в долларах за кражу из архивов КГБ папки по этому делу. Эта папка прибыла завернутой в тот же самый мешок для мусора, который использовал Хансен для передачи документов ФБР русским. На нем были не только отпечатки его пальцев, но и магнитофонная запись четырнадцатилетней давности его разговора с сотрудником КГБ.

Голос с чикагским акцентом был, несомненно, голосом Хансена[656].