Фэанаро. Путь домой (СИ)

Ты — свет во тьме, и это неизменно.

Ты в сердце моем живёшь, как и прежде…

(Stratovarius — «Shine in The Dark»)

«Феанор рос быстро и временами казалось, что в нем действительно пылает тайный огонь… » — Эонвэ оторвался от созерцания играющего на ковре малыша. Ещё недавно ребёнок не мог выбраться из колыбели, а прошло несколько дней, и он уже пытается встать на неокрепшие ножки. Что особенного в этом эльфёнке? Майа порой казалось, что он действительно видит в глазах малыша свет Негасимого Пламени…

Краем глаза наблюдая за служителями Манвэ, которые пытались остаться невидимыми, маленький Фэанаро старательно делал вид, что увлечён строительством башни из сверкающих кубиков. Кормилица была очень напугана, когда на третий день её пребывания во дворце младенец самостоятельно выбрался из люльки и вскарабкался к ней на колени, настойчиво требуя молока. Вскоре Анариэль перестала удивляться бурному росту воспитанника, который всего за неделю смог догнать и обогнать по развитию её собственное дитя. Если так будет продолжаться и дальше, её услуги больше не понадобятся — эльфийка сможет вернуться домой. Дева вздохнула: за столь короткий срок она успела привязаться к сироте, со всех сторон окруженного богатством и роскошью дворца Сулимо, но лишенного самого главного — материнской заботы и любви.

Владыка Арды милостиво кивал кормилице, когда деву с младенцем приводили к нему в огромный тронный зал, чтобы показать, как растёт малыш. Рядом с ним на троне всегда сидела Элберет с неизменной, словно нарисованной на безупречном лике улыбкой, но Анариэль не видела в лицах валар ни капли любви и сочувствия к эрухини. Это были боги, бездушные и холодные. В чёрных глазах Варды сверкали звёзды, но дева старательно отводила взгляд, потому что это сияние затягивало как бездонный омут, из которого нет возврата. В душе синдэ зародились противоречивые чувства: быстрее вернуться к семье или остаться как можно дольше рядом с этим странным ребёнком.

Малыш повертел головой — он не ощущал рядом незримого присутствия соглядатаев Манвэ. Ушли? Надоело следить за эльфами или возникли какие-то срочные дела?

— Ты устал? Хочешь поесть? — Анариэль встала с кресла и подошла к ребёнку, собираясь взять его на руки.

— Мне одиноко, — эльфийка вздрогнула, услышав осанвэ. С опаской обернулась — в комнате никого не было, кроме неё и малыша.

— Иди ко мне, мой хороший, — дева взяла на руки ребёнка и крепко прижала к себе, переходя на мысленный диалог. — И как давно ты освоил этот навык?

— Из колыбели ты меня не слышала.

— Ты делаешь успехи! Ах, где же твои родители, малыш?

— Мама — там, — ребёнок устремил взгляд на небеса, затем махнул ручкой вниз, на лежащий у подножия гор Валинор. — Отец — тут. Я их очень люблю.

— Но почему они отдали тебя Владыке Арды? — Анариэль ласково погладила дитя по голове. — Ты ещё такой маленький… Как можно?

— Я хочу их вновь увидеть. И всю свою семью, — малыш обнял кормилицу за шею. — Вот только подрасту и обязательно найду их всех!

— Конечно! Так ты поэтому стараешься побыстрее вырасти? — эльфийка с нежностью покачивала воспитанника на руках.

— Да, — Фэанаро прижался к деве и прикрыл глаза. — Покажи мне свою семью?

— Нас туда не отпустят, — вздохнула Анариэль. — Ты можешь назвать мне своё имя?

— Покажи мне осанвэ, — вновь повторил свою просьбу ребёнок. — Меня звали Пламенем.

— Ruin? — не выходя из мысленного разговора с малышом, эльфийка начала вспоминать свой лес, флет на талане, семью. — Странное имя.

— Моё имя — Фэанаро. Когда мы вдвоём, ты можешь звать меня Огоньком.

— Я буду тебя так звать осанвэ, дитя, — Анариэль нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда она могла слышать или знать это имя. — А теперь покушай и спать! Ты же хочешь вырасти большим и сильным?

— Хочу! Я вырасту и убью Моринготто! — малыш прижался к груди кормилицы.

— Моргота победили. Не бойся, он за Гранью, — дева улыбнулась, но ребёнок поднял на неё свои небесно-синие глаза.

— Нет. Он вновь в Арде.

— Не выдумывай глупости. В пророчестве сказано, что когда Враг найдёт способ проникнуть в наш мир, он погасит небесные светильники Ариэн и Тилиона, — Анариэль поднесла дитя к окну и отодвинула в сторону занавеску из плотной парчи, сплошь расшитой золотой нитью. — Вот видишь, ладья Ариэн на месте. Так что, мой хороший, не волнуйся и не торопись расти.

— Спой мне, — Фэанаро обнял кормилицу за шею.

— А ты умеешь только осанвэ? — отойдя от окна, дева прижала малыша к груди. — Говорить ещё не научился?

— Только «аммэ» и «атто», но здесь это сказать некому…

***

Словно в ответ на недоумение Финвэ, оказавшегося перед кенотафом вместо усыпальницы, туман стал сгущаться. Стылое марево жадно поглощало все звуки, накрывая белым саваном растущие вокруг статуи кустарники и деревья, а внезапно возникший приторно-сладкий запах мираблиса заставил Нолдорана схватиться за горло и рвануть вдруг ставший тесным ворот туники. Он не мог ошибиться! Эльф хотел с размаху ударить кулаком по мраморному постаменту, но удивлённо опустил руку, заметив призрачную фигуру, вдруг возникшую за статуей.

— Мириэль?