Фебус. Недоделанный король

— По рукам, — протянул мне бастард свою ладонь с широким запястьем фехтовальщика.

— Ты кавалер Горностая? — спросил я, не отпуская его ладонь.

— Еще нет, — нагло ответил он.

— Значит, будешь.

Глава 10 ПОХОД ЗА ВЛАСТЬЮ

Никуда на следующий день мы так и не выдвинулись. Не до того было.

Собирали обоз и разгружали баркентину. Небыстрое это дело. Все руками и веревками. Из механизации — только примитивные тали.

Тетя прислала мне на ней селитру, свинец, олово и немного красной меди в счет моей доли в торговле специями.

И пару четырехсотлитровых бочек грушевого сидра — эти в подарок.

Денег же, вопреки моему ожиданию, пришло совсем мало — килограмма три различных серебряных монет. Но еще не все специи проданы. А селитра дорогая, зараза.

Писала дюшеса, что приняла у себя семейство барона Дьюртубие радушно и уже переправила его в Тур, к Пауку. Они с дюком часто потом смеялись, вспоминая, как возмущенный барон в лицах рассказывал им про мой рейдерский захват его замка. Мимоходом тетя попеняла мне за неразумную щедрость при этом обмене. Барония в Шампани оказалась очень доходной. Но мне не все ли равно?.. Я ее не видел. И вообще, там давно распоряжаются люди Луи. Что мне с той доходности?

«Морская лань» встала на ремонт, и сезон штормов проведет в Нанте. Это чтобы я ее не ждал. И посылает все мной запрашиваемое с первой оказией.

Дюк Анжуйский, он же граф Мэнский очень плох, и все ждут, что он вот-вот откинет копыта. Это очень огорчает тетю, потому как тогда пропадет буферное государство между ее герцогством и доменом Паука, что в будущем чревато конфликтами; возможно, даже войной. Дюк Франциск по этому поводу также весьма нервничает.

Малышка маркиза Анна шлет мне сердечный привет и спрашивает, когда я еще приеду к ним в гости.

Сам дюк Франциск в отдельном письме был немногословен. Хвалил меня за обретение орденских земель в Басконии и рекомендовал мне фон Врунгеля как дельного человека, у которого слова не расходятся с делом. И всё.

Читал я эти послания, сидя в кресле на полуюте баркентины во время ее разгрузки. Раньше было некогда.

Вечером, когда улеглись страсти с вооруженным противостоянием, то ураганом прокатилась по Дьюртубие грандиозная совместная пьянка. Негрилы бастарда с моими стрелками квасили во дворе. Рыцари и оруженосцы — со мной в трапезной. Но нализались все одинаково.

Винные подвалы от бывшего барона тут остались большие. А тут еще и отходняк у всех.

Даже шут что-то на половине вечера стал клевать носом и забил на работу. Стареет Франсуа.

Караул несли малопьющие амхарцы.

Но до того мы повторили торжество с факелами, которое устраивали для шевальер Аиноа. Бастард д’Арманьяк под собственным «крестильным» именем на коленях вручил мне это обширное графство и получил его же из моих рук обратно. Принес мне тесный оммаж, что не будет у него другого сеньора, нежели король Наварры. И клятва верности после этого также была произнесена честь по чести, но уже лично мне. Все как положено. Теперь у меня есть все юридические права забрать Арманьяк у Паука. Я законный сюзерен, а руа франков — подлый захватчик, распоряжающийся на этой земле долгие восемь лет.

Бастард, будто он действительно местный житель, рожденный в Лектуре, просиял, услышав из моих уст:

— Встань, Жан, конде д’Арманьяк шестой этого имени.

И каперский патент я выдал, как без него? Даже два. Первый — лейтенанту фон Лому, который оказался шотландцем Вильямом Логаном. А второй — штурману, или, как баски говорят, — пилоту баркентины фламандцу Веренвену. Мне пергамента не жалко. Лишь бы Пауку от этого было кисло.

Разошлись все далеко за полночь, но поговорить наедине с бастардом больше не получилось.

Утром выбивали похмелье фехтованием. Бастард устроил мне мастер-класс. И в конце сказал по-тихому, чтобы другие не слышали:

— Я думал, что ты лучше фехтуешь. С таким-то учителем? Самим Понсом де Перпиньяном…

Пришлось рассказывать про бой со скоттским бароном и совсем разные проявляющиеся умения у меня в драке при сознании и в драке при состоянии берсерка, когда действует только тело, отключая мозги. На что бастард заметил, что это тяжелый случай. Но главное, что его порадовало, — умения, вбитые в меня Понсом, у тела сохранились, и он предложил в будущем потягаться с ним именно в этом безбашенном состоянии.

— Впрочем, в реальном бою это, должно быть, и неплохо, — заключил он. — Тело реагирует на все гораздо быстрее, чем мозги. Не зря же в боевой подготовке вбивают рефлексы в солдат до автоматизма. Чтобы охреневшие от страха мозги в бою не тормозили.

Потом собирали по Уррюни и Сибуру весь гужевой транспорт, до какого только могли дотянуться.

Подводили баркентину к пирсу.

Разгружали всё и отвозили в замок.

Последними на пирс спустили с корабля три длинных бронзовых веглера, и к ним лафеты в разобранном виде. Кучу бочонков с порохом, пыжи, ядра и картузы с вязаной картечью на деревянных поддонах. Чугунной. Ай-ай-ай. Я-то думал, что буду первым. Но бастард здесь уже восемь лет. Обжился.