Феденька (СИ)

На этой аллее, как и на других, почти все участки давно не радовались хозяевам, хотя, если судить по капитальным постройкам, домам в два этажа и добротным заборам, когда-то дачное товарищество процветало. Через дом Оля замедлила шаг и прижалась к забору. Явственно запахло дровяной печью и раздался грубый оклик: «Эй, тащи сюда!» Оля испуганно обернулась: Вероника трясущимися руками пыталась включить камеру телефона.

*** *** ***

Рома и Паша продвигались молча. Они видели железную крышу домика, над которой вился легкий дымок. Что-то в Паше не нравилось Роме, но он не мог понять, что именно. Да, он ревновал Олю к этому недоделанному родственничку, ему страшно хотелось сходить хорошенько по его наглому лицу с кривой улыбочкой, но сейчас он знал, что, помогая в поисках Егора, собственноручно убивает последнюю надежду. Он готов мириться с присутствием Паши, но тягаться с Егором не в силах – слишком сильно Русалка любит этого парня.

–Ложись! – прошипел Паша и повалил своего спутника в сугроб, прижав голову к земле. –Тихо!

До них донеслись два нетрезвых голоса:

–Отдай мне! Моё!

–Да шиш тебе, ублюдок бухой! Ты и так себе полную наливаешь, а мне половинку!

–Скажи пожалуйста! Обиделся он, козел дранный!

–Кто козел, я?!

Раздался треск, что-то тяжелое с грохотом повалилось, звон посуды разлетелся по округе. Паша приподнялся и, вжимая голову в плечи, пригнувшись, последовал на звук. Рома отряхнулся и поспешил следом. Во дворе перед домом из белого кирпича барахтались двое, на крыльце лежал перевернутый стол, рядом с ним с бульканьем проливалась из бутылки мутная белая жидкость. Одна табуретка ногами к небу торчала из сугроба под раскидистой яблоней. Двое мутузили друг друга, раздирая в клочья и без того зияющие дырами ватники.

Паша выпрямился в полный рост и деловито облокотившись на дощатый забор, свистнул. Собутыльники в миг разжали гневные объятия и уставились на него. Их ошалелый вид, красные глаза и разгоряченное дыхание заставили Пашу презрительно ухмыльнуться.

–Слышь, братки, подскажите, есть еще обитаемые домики здесь?

Рома топтался позади, ощущая неуместность всего происходящего, но ничего не мог с собой поделать – он на дух не переносил асоциальные элементы и даже ни разу не посмотрел передачу своей жены.

Местные жители опасливо переглянулись и один из них, повыше ростом и более опухший на вид, с торчащей лопатой седой бородой в хлебных крошках, ответил:

–А нам почем знать? Чай, не нанимались следить ни за кем…

Паша улыбнулся и достал из кармана купюру. Увидев деньги, братки оживились. Рыжий, заросший по самые брови, проковылял, сильно хромая, к забору и потянулся за наживкой, но Паша отдернул руку в сторону. Рыжий обижено насупился:

–Ну есть тут один жилой домик, туда дальше, – он махнул вправо. – Кто живет не знаем, но живут постоянно, из года в год. Скот держат даже. – С последними словами заросший погладил ногу и сплюнул.

–Че, залезть к ним хотели? – Паша кивнул на хромого. Собутыльники рассмеялись в ответ.

–Есть такое… – Виновато пожал плечами высокий, – ружбайка у них оказалась… С тех пор мы туда ни ногой….

–Ладно, держи, – Павел бросил в снег купюру. Обросший мигом ее подобрал и заковылял к другу.

Паша обернулся к Роме и скомандовал: «Возвращаемся»

–Мы не проверим их домик?! – удивился парень.

–Зачем? И так ясно, что эти бухарики не способны даже себя контролировать. Барон, конечно, может, и псих, но алкашам не доверил бы ничего важного.

Рома согласился и поспешил вернуться к жене и Русалке. Дойдя до перекрестка, путники остановились. Свежие следы расходились с их следами, но вели в другую сторону. Мужчины посмотрели в начало аллеи – там никого не было.

–Оленька! – чертыхнулся Паша и побежал прямо. Рома не отставал. Он видел, как точками оставались в снегу следы от каблуков его жены, выстраиваясь в неровную очередь.

*** *** ***

Вероника нажимала на красный круг, но телефоне не мог распознать ледяные пальцы красавицы. Оля медленно вышагивала вдоль забора и заглядывала через него. За высокой пушистой елью прятался бревенчатый дом. Припорошенные снегом лапы ёлки сказочно поблескивали в лучах заходящего зимнего солнца.

«А может, там Егор? В этом доме мой Егорушка?» – Сердце Оленьки сжалось в комок и замерло.

–Ну что, идем? – прошептала Вероника, трясущимися руками выставив камеру перед собой.

Оля пробралась к калитке и заглянула во двор. Пусто. С одной стороны стоял дом, с другой – топорщились замерзшие кусты. Под ними чернели пятаки, куда выливали грязную воду. За домом вдоль всего участка стояла невысокая постройка, часть ее была выложена из кирпича, а другая часть была сколочена наспех, с большими прорехами между досок. Перекинув руку через калитку, Оля нащупала щеколду и через секунду двор раскинулся перед девушками во всей красе.