Федералист

Как уже указывалось, факты слишком убедительные, чтобы им оказать сопротивление, вызвали в целом согласие с абстрактным утверждением – в нашей национальной системе существуют серьезные дефекты, однако польза уступок со стороны старых противников федеральных мер уничтожает упорное противодействие средству, только и способному дать шанс на успех. Хотя они и признают, что правительство Соединенных Штатов лишено энергии, но возражают против предоставления ему полномочий, требующихся для получения этой самой энергии. Они, по-видимому, все еще пытаются сохранить отвратительное и нетерпимое положение – усилить федеральную власть, не приуменьшив полномочий штата, укрепить суверенитет Союза при полной независимости его членов. В итоге они, по-видимому, все еще носятся со слепой привязанностью к политическому чудовищу imperium in imperio. Поэтому нужно до конца обнажить главные дефекты конфедерации, чтобы показать: беды, переживаемые нами, не результат мимолетного или частичного несовершенства, а результат коренных ошибок, заложенных в структуру [c.112] здания, которые нельзя исправить, кроме как внесением изменений в основополагающие принципы и основные столпы сооружения.

Величайшим и самым большим пороком конструкции существующей конфедерации является принцип законодательства штатов или правительств в их корпоративном или коллективном качестве в противовес индивидуумам, из которых они состоят. Хотя этот принцип и не пронизывает все полномочия, делегированные Союзу, тем не менее он предопределяет и определяет именно те, от которых зависит эффективность остальных. За исключением правила пропорционального распределения, Соединенные Штаты имеют неограниченные права реквизировать как людей, так и деньги, но у них нет права на то и другое на основе законов, распространяющихся на индивидуальных граждан Америки. В результате всего этого, хотя теоретически решения, выносимые по этим вопросам, являются законами, конституционно обязывающими членов Союза, на практике они не более чем рекомендации, которые штаты соблюдают или игнорируют по своему усмотрению.

Вот вам поразительный пример человеческого рассудка – после всех предостережений, полученных нами из опыта на этот счет, все еще находятся люди, возражающие против новой конституции за отклонение от принципа, являющегося проклятьем старого и очевидно несовместимого с идеей правления, принципом, который, коротко говоря, если будет вообще претворен в жизнь, заменит насилием и политикой меча мягкое воздействие магистрата.

Нет ничего абсурдного или непрактичного в идее лиги или союза между независимыми нациями для четко определенных целей, изложенных в договоре, регулирующем все условия – время, место, обстоятельства и количество, не оставляющие ничего на усмотрение в будущем и выполняющиеся в зависимости от добросовестности сторон. Соглашения такого рода заключаются между всеми цивилизованными нациями в самых различных обстоятельствах, их соблюдение или несоблюдение диктуется интересами или страстями участвующих сторон. В начале нынешнего столетия Европу охватила эпидемия повального увлечения такого рода [c.113] договорами, от них политики того времени страстно ожидали выгод, так никогда и не материализовавшихся. С целью установить равновесие сил и мир в той части света истощались все ресурсы ведения переговоров, заключались тройственные и четверные договоры. Но едва они подписывались, как нарушались, давая поучительный, хотя и огорчительный урок человечеству, что не стоит особенно полагаться на договоры, не подразумевающие иных санкций, кроме обязательств доброй воли, противопоставляющие генеральные соображения мира и справедливости импульсам непосредственных интересов и страстей.

Если данные штаты в нашей стране расположены вступить в аналогичные отношения друг с другом, отказавшись от проекта общего дискреционного управления, то этот план по сути своей губителен и навлечет на нас все беды, перечисленные выше, хотя по крайней мере будет обладать достоинствами последовательности и практичности. Похоронив все надежды на конфедеративное правление, это приведет нас к простому оборонительно-наступательному союзу, поставив в такое положение, когда мы будем попеременно друзьями и врагами друг друга, как предпишут наша взаимная ревность и соперничество, питаемые интригами иностранных держав.

Но если мы не хотим оказаться в этом опасном положении, если мы еще привержены к замыслу учредить национальное правительство, а оно тождественно полномочиям управления под руководством общего совета, мы должны решиться включить в наш план те составные части, которые можно рассматривать как вводящие характерную разницу между лигой и правительством, мы должны распространить власть Союза на личность граждан, т.е. тех, кем только и должно править.