Федералист

Если крамольная группировка включает менее большинства граждан, спасением от нее является сам принцип республиканского правления, позволяющий справиться с вредоносными взглядами посредством простого голосования. Крамольники могут нападать на власти, они могут вносить смуту в общество, но им будет не под силу осуществлять и маскировать свои бесчинства, прикрываясь положениями, провозглашенными конституцией. Если же крамола охватывает большинство, тогда форма народного правления дает ей возможность принести в жертву ее главному увлечению или интересу как общественное благо, так и права другой части граждан. А потому высокая цель, стоящая перед нашим исследованием, – обезопасить общественное благо и права личности от поползновений подобного сообщества и в то же время сохранить дух и форму народного правления. Позволю себе добавить, что эта же цель является высшим desideratum [желаемое (лат.)], которым единственно эта форма правления может быть избавлена от позорного пятна, столь долго ею носимого, и представлена человечеству как заслуживающая уважения и внедрения.

Какими средствами достичь этой цели? Очевидно, тут пригодно одно из двух. Надобно либо препятствовать тому, чтобы большинство граждан одновременно подчинялось одному и тому же увлечению или интересу, либо, если такое увлечение или интерес уже овладели этим большинством, используя многочисленность сообщества и местные обстоятельства, сделать невозможным сговор и осуществление планов притеснения. При этом следует помнить, что, как хорошо известно, если порыв к действию и возможность действия [c.82] совпадают, ни на нравственные, ни на религиозные начала как средство сдерживания полагаться не приходится. Они оказывают тем меньшее влияние на справедливость и насилие в отношении отдельных лиц и тем скорее утрачивают силу воздействия, чем многочисленнее охваченная крамолой толпа, – иными словами, тем менее эффективны, чем более их эффективность становится необходимой.

Исходя из всего сказанного, можно заключить, что чистая демократия, под каковой я разумею общество, состоящее из небольшого числа граждан, собирающихся купно и осуществляющих правление лично, не имеет средств против бедствий, чинимых крамолой. Общее увлечение или интерес почти во всех случаях будут владеть большинством, а поскольку широковещательность и единомыслие обусловливаются формой правления, нот ничего, что помешало бы расправиться со слабой стороной или каким-нибудь неугодным лицом. Вот почему демократии всегда являли собой зрелище смут и раздоров, всегда оказывались неспособными обеспечить личную безопасность или права собственности, существовали очень недолго и кончали насильственной смертью. Политики от теории, ратующие за этот образ правления, ошибочно полагали, что, осчастливив человечество равенством в политических правах, они тем самым полностью уравняют и сгладят все различия в отношении владения собственностью, как и в мыслях и увлечениях.

Республика, под которой я разумею правительство, составленное согласно представительной системе, открывает иные перспективы и сулит искомые нами целительные средства. Рассмотрим по пунктам, чем республика отличается от чистой демократии, и тогда нам станет ясно, каковы природа этих целительных средств и сила воздействия, которую они должны обрести благодаря союзу штатов.

Два главных пункта, составляющих отличие демократии от республики, таковы: первый состоит в том, что правление в республике передается небольшому числу граждан, которых остальные избирают своими полномочными представителями; второй – в большем числе граждан и большем пространстве, на которые республика простирает свое правление. [c.83]

Следствием первого отличия является, с одной стороны, то, что общественные взгляды в республике возвышеннее и шире, ибо просеиваются отборным органом, состоящим из граждан, чья мудрость позволяет наилучшим образом определить интересы страны, а любовь к отчизне и справедливости с наибольшей вероятностью не допустит принести их в жертву сиюминутным и своекорыстным соображениям. При республиканских порядках общественное мнение, выражаемое представителями народа, скорее окажется сообразным общественному благу, чем при демократических, где оно выражается самим народом, собираемым для этой цели. С другой стороны, следствие может быть и обратным. В силу интриг, подкупа и других средств представителями народа могут оказаться лица, наклонные к расколу, приверженные местным предрассудкам или таящие зловещие умыслы, и, победив на выборах, эти лица затем предадут интересы народа. Отсюда встает вопрос: какие республики – малые или крупные – лучше приспособлены для избрания истинных радетелей о народном благе. Два очевидных довода дают ответ в пользу последних.