Федеральный наемник

— А что я должен с ними делать, положить в машину и любоваться?

— Мы обязаны похоронить христианина по христианскому обычаю, а их — по мусульманскому.

— Вы что спятили. У нас займет это уйму времени. Чем мы будем рыть могилы?

— В машине есть небольшая лопатка, — вдруг совершенно не кстати сообщила молодая женщина.

— Я иду копать могилы, а вы можете уезжать, — спокойно, но решительно проговорил отец Борис.

Сознаюсь: хотя рядом со мной стояла женщина, я нецензурно выругался.

— Однажды у меня лопнет терпение и я вас убью, — в сердцах сказал я. — Ладно, закопаем их. Только совсем неглубоко.

Я сел в машину, завел ее и въехал в росший рядом с дорогой густой кустарник. Как мог постарался замаскировать «Ниву».

— Давайте перетаскивать трупы, — безнадежно сказал я.

Что говорить, занятие не самое приятное, поэтому мы благородно освободили от нее женщину. Мы сложили тела в перелеске и начали копать могилу: одну на всех — христианско-мусульманскую. Она получилась неглубокая.

Отец Борис меня удивил еще раз. Перед тем, как засыпать тела, он стал читать христианскую молитву. Затем стал читать мусульманскую. Я не раз присутствовал на похоронах мусульман и видел, что действия священника ничем не отличаются от поведения муллы.

Наконец все обряды были завершены. Я почувствовал облегчение и радость, от того, что неприятное дело закончено. Она еще заметно усилилась, когда я оказался за рулем. Три года я не сидел на месте водителя. А было время, когда я не слезал с него сутками.

— Ну, отец Борис, молитесь, чтобы наше путешествие оказалось бы благополучным.

— Я помолюсь, — пообещал он.

Глава четвертая

Федералы наступали с севера, повстанцы отступали к югу. Дорога же, по которой мы ехали, находилась как раз на границе между теми и другими. Поэтому эта территория была как бы ничейной, ни та, ни другая сторона не знала, кому она принадлежит. А потому и тех и других тут было не так много.

Это обстоятельство весьма сильно способствовало нашему продвижению. Никто нас не останавливал, не проверял документы, нас даже не обстреливали. По крайней мере мы преодолели значительную часть пути почти беспрепятственно, как в мирные времена. Всего лишь раз нам в догонку послали несколько очередей. Я даже не успел определить, кто стрелял: боевики или армейцы? Впрочем, не это было главное, а то, что в нашу машину не попали. Мне лично было все равно, от кого получить пулю, в любом случае конец будет один.

Однако по мере нашего приближения к городу, ситуация стала меняться. Мимо нас на большой скорости промчались несколько джипов, микроавтобусов. С каждым новым километром движение становилось все интенсивней. Боевики готовились к отражению предстоящего штурма своей Столицы и стягивали в город дополнительные силы; федералы готовились к штурму и делали тоже самое…

Я остановил машину.

— Дальше ехать опасно, — заявил я. — Боевики нас примут за шпионов. В лучшем случае просто захотят конфисковать нашего железного коня, а нас отведут в близлежащий лесок и там перестреляют. Разве только даму оставят в живых. Как известно, среди боевиков много настоящих джентельменов.

— Что же вы предлагаете? — спросила Ванда, которая весьма внимательно слушала мою маленькую речь.

— Спрятать машину, а самим идти в город пешком. Это наш единственный шанс не только попасть туда, но еще остаться в живых.

Больше ни вопросов, ни возражений не последовало. Теперь предстояло решить еще одну проблему — куда спрятать автомобиль? Я не исключал, что он нам может еще пригодиться.

Мы проехали на свой страх и риск еще с километр. Дорога рассекала на две примерно равных половинки большое ровное поле. Когда-то здесь сеяли хлеб, но уже давно никто и не помышлял об этом. Вдали я увидел какие-то строения. Я решил посмотреть, что это такое, не смогут ли они сослужить нам полезную службу?

Мои предположения оказались верными. Раньше в этих сараях хранили сено, его здесь еще осталось довольно много с тех времен, когда люди в этих краях работали, а не воевали. Я завел «Ниву» внутрь и стал закидывать ее высохшей травой. Все остальные, кроме женщины, присоединились ко мне.

Я кидал сено на машину, краешками же глаз посматривал на Ванду. Довольно редкое в этих местах имя. Она стояла немного поодаль от нас, совершенно безучастная и безразличная к нашим занятиям, погруженная в мир своих мыслей. Весь ее вид красноречиво говорил о том, что никто из нас ее абсолютно не интересует.

Закончив маскировку, я прикрыл двери сарая. Несмотря на предпринятые меры, я сильно сомневался, что таким образом удастся сберечь машину для собственных нужд. Единственная надежда на то, что никому не взбредет в голову искать в этом полуразвалившимся строение вполне пригодный к использованию автомобиль.

— До города приблизительно километра три-четыре, — сказал я. — Если мы хотим прийти до темноты, надо спешить. Так что потопали.