Федя Мудреный

Нас поднесли к трону поближе и поставили на пол.

Я имею в виду, кресла поставили. А мы с Федей так и продолжали сидеть привязанными.

— Добро побаловать на нашу распрекрасную планету. Королева рада вас видеть, — сказал наглый тип с усиками.

— Мы тоже, — ответил я вежливо.

— Что тоже? — уточнил усатый тип.

— Видеть королеву тоже рады, — объяснил я.

— Это само собой, — усмехнулся усатый. — А меня ты рад видеть? - спросил он, подойдя поближе.

— А ты кто? — задал я вопрос в лоб, мучительно вспоминая, где мы с ним встречались прежде.

— Я — главный министр королевы. Ведаю, в частности, вопросами внешних связей.

— Это в каком смысле?

— В прямом: ставлю капканы в нуль-пространстве, продаю всяким простачкам и дурачкам гравифантомы под видом дефицитных товаров.

И тут я вспомнил, где мы встречались!. Этот тип, только тогда он был еще и с бородой, надул меня с дефицитом, всучив целую гору фантомов! Я заерзал в кресле.

— Спокойно-спокойно, — сказал тип. — Я понял: твоему кулаку хочется, чтобы я врезался в него подбородком… Вполне законное желание, но неисполнимое. Вы на приеме у королевы. — А почему она молчит? — спросил Федя, пока я скрипел зубами и старался испепелить взглядом главного министра.

— Ей не положено разговаривать со смертными.

Она — королева. Говорить за нее буду я.

— Ну, а мы что должны делать во время приема? — не унимался Федя.

— Само собой, кланяться, королеве в ножки и молить о пощаде, — усмехнулся усатый министр.

— Но как? — удивился Федя. — Мы же связаны!

— Это не ваш вопрос, — отрезал министр, и вернулся на свой приставной стульчик.

— Начинайте, — бросил он угрюмым мужикам, при несшим нас сюда.

Я не успел сообразить, кто и что должен начинать, как вдруг почувствовал, что стремительно переворачиваюсь. Трон с королевой и наглый тип на стульчике метнулись куда-то вверх, каменный пол понесся да меня с неотвратимостью паровоза. Бах! Из глаз посыпались искры. Снова все крутанулось вокруг горизонтальной оси, но уже в обратную сторону. Кресло вернулось в исходное положение.

— Что Вы делаете?! — возмутился я. — Это же черт знает что!

В этот момент угрюмые мужики проделали тот же фокус с Федей: перевернули кресло, и Мудреный, охнув, встретился лбом с каменным полом. И, снова его кресло поставили на ноги.

Я хотел еще что-то сказать, но меня снова перевернули.

И снова из глаз посыпались искры.

Так повторилось несколько раз.

— И долго мы будем так кланяться?! — возопил я, в очередной раз вернувшись в исходное положение.

— Пока не надоест, — ответил министр, лениво разглядывая свои ногти. Королева радостно хихикала.

— Мне уже надоело! — заявил я после очередного поклона.

— Ну и что? — равнодушно проговорил министр. — Королеве еще не надоело.

На наше счастье еще через: пять-шесть поклонов королева зевнула. Нас с Федей поставили на место. У меня голова трещала так, что ее хотелось срочно сменить на что-нибудь, пока еще не битое.

Министр хлопнул в ладоши.

В помещение внесли несколько контейнеров с семенами и поставили между троном и нами…

— Пошутили и хватит, — сказал министр хмуро. — А теперь поговорим серьезно. Что за груз вы везете?

— Не видишь, что ли? — огрызнулся я… — Семена.

— Их едят?

— Попробуйте, — посоветовал я ехидно.

— Мои люди попробовали. У них - понос.

— Семена не едят, — вздохнув, сообщил Федя Мудреный. — Семена — это органические самовоспроизводящиеся автоматы.

— И как они… самовоспроизводятся? — уточнил министр с усиками.

— Самовоспроизведение осуществляется за счет универсального генетического аппарата, реализованного на внутриклеточном уровне и обладающего запасом генетической информации.

— И что из них самовоспроизводится? — заинтересованно спросил усатый.

— Растения, — ответил Федя.

Усатый главный министр подошел к каменной стене, отодвинул плиту. За ней оказался терминал. Усатый взял аккорд на его пульте.

— Растения, — пропищал терминал, — ископаемое, неупотребляемое слово. Означает организмы, развивающиеся в неподвижном состоянии, питающиеся неорганическими я органическими веществами почвы и воздуха и способные создавать органические вещества из неорганических. После изобретения пищесинтезаторов на нашей планете растения истреблены за ненадобностью.

— Так, — проговорил министр озадаченно, прослушав справку ЭВМ и обернувшись к нам. — Это все очень интересно, но нам не подходит. Зачем разводить то, что когда-то уничтожили за ненадобностью? Послушай, обратился усатый к Феде, — а продать их можно? Покупатель на семена найдется?

— Не думаю, — проговорил Федя. — Продают обычно не семена, а продукты их саморазвития.

— Растения? — удивился министр.

— Часть растений. Цветы.

Министр хмыкнул и снова пошел к терминалу.

— Цветы, — запищал опять терминал, — орган размножения у растений, состоящий из зеленой чашечки, ярко окрашенного венчика из лепестков вокруг пестика и тычинок.

— Странно, — прорычал министр. — Какой идиот может позариться на орган размножения?! Кому нужны эти… венчики, тычинки? Их едят?

— Нет.

— Да вы что, издеваетесь надо мной?