Федин

Во второй половине октября Федин уже ехал в Москву, чтобы получить назначение в одну из частей Красной Армии.

Журнала „Отклики“ к тому времени не существовало. Он прекратился на седьмом номере… Слабость творческих сил в уездном городе и близлежащей провинциальной округе, профессиональная неопытность редактора определяли литературно-самодеятельный налет в облике журнала, отвлеченную риторичность значительного числа публикаций, их недостаточную связь с событиями местной жизни. „Все это так… — подытоживал Федин в 1952 году. — Но теперь больше, чем прежде, я сознаю также, как много почерпнул из своего начального малоудачного редакторского опыта… Восемь месяцев сызранской жизни заняли большое место в моей писательской судьбе… Отсюда и пошла моя литературная дорога“.

Московский ПУР РККА направил Федина в Петроград, в политотдел Отдельной Башкирской кавалерийской дивизии.

Было это в самый разгар наступления Юденича на Петроград. Четыре полка дивизии сражались на фронте. Особенности политической работы, в которую включился молодой журналист, он описывает в статье „О красных башкирах“ („Петроградская правда“, 1919, 16 декабря). „Формирования башкир, — отмечает Федин, — несомненно труднее формирования русских частей… Работа политическо-просветительная и агитационная затрудняется в башкирских частях почти полным отсутствием культурных работников, низким процентом грамотности среди башкир, юностью, по сравнению с русской, организации и другими непреоборимыми препятствиями… Красные башкиры дают нам пример храбрости и самоотверженности на полях, где решается участь не только русской, но и башкирской свободы…“

Основной обязанностью Федина было распространение газет и другой политической литературы на башкирском и русском языках в районе боевых действий. Писал Федин и для дивизионной газеты „Салават“, также выходившей на двух языках. Одна из подписанных им передовиц настолько выделялась среди обычного уровня публикаций дивизионной многотиражки, что на способного автора обратило внимание командование. Скоро Федина перевели во фронтовую газету 7-й армии.

Это событие почти на двадцать лет связало его жизнь с городом на Неве.

„Осенью 1919 года, в дни, когда залпы батарей Юденича были слышны в Петрограде, — вспоминает о первом появлении Федина старый коммунист писатель А.Г. Лебеденко, — в редакцию "Боевой правды" — газеты 7-й армии, оборонявшей Петроград и огромный фронт от Мурманска до Пскова, вошел высокий худощавый голубоглазый человек. Был он в сильно помятой папахе, серых обмотках, видавшей виды шинели и с огромным маузером на боку… Работали мы вечерами, ночью… В повседневную газетную работу Федин вносил элемент настоящего творчества. Под его пером солдатские письма и фронтовые впечатления оживали и превращались в заметки и фельетоны…"

Суров был Петроград конца 1919 года. Город обратился в крепость. Штаб Петроградского укрепленного района помещался в центре — в Петропавловской крепости. Белое командование уже разглядывало город в бинокли с Пулковских высот… Тогда Красная Армия и рабочие отряды, вспоминал Федин, «…сделали напряжение, которое многим могло казаться немыслимым… Следы этого героического напряжения долго несли на себе каждая улица, каждый дом… В городе жила одна треть населения мирного времени. Многие только уже доживали. Люди страдали от голода, от сыпного тифа, они замерзали, они мучились тысячами мельчайших лишений и болезней… Черным бесконечным пещерам подобен был город по ночам. Выходя в четыре часа утра из редакции, я не встречал… ни одной души. В безмолвии и тьме иногда возникал патруль, проверявший ночные пропуска, и вновь сливался с безмолвием и тьмой.

Но эта голодная, ледяная крепость жила неумирающей верой в свое фантастическое завтра».

В те напряженные месяцы, когда решалась судьба революции, молодому журналисту, официально занимавшему должность помощника редактора, приходилось совмещать всякие обязанности. Очень пригодились навыки типографского дела. Часто Федин вел ночную верстку газетного номера.

В бессонные часы типографской работы завязалось близкое знакомство с тогдашним редактором комсомольского журнала «Юный пролетарий» А. Дороховым, которое поддерживалось затем несколько десятилетий. «Попутно Федин выполнял обязанности выпускающего „Боевой правды“… — рассказывал А. Дорохов. — Наборная, в которой он расклеивал для верстки свою газету, оказалась по соседству с той, где размечал свои „странички“ и я… Константин Александрович жил тогда в крохотной комнатке на Стремянной улице, неподалеку от типографии „Петроградской правды“. И чтобы мне не тащиться ночью через весь город… Федин предложил мне оставаться ночевать в эти дни у него.

Приходя домой, мы прежде всего растапливали времянку, слегка обогревая выстывшую за ночь комнату. Затем Константин Александрович доставал из отдушины давно не топленной кафельной печки свой НЗ — мешочек с привезенными еще из Сызрани черными сухарями. Мы выпивали по кружке кипятка с сухарями и… укладывались спать, укрывшись каждый своей шинелью».