Фёдор и Алексей Басмановы. Пять веков без права голоса. Настоящая история боярского рода Басмановых-Плещеевых

«…погублено тогоже лета и того единаго дня, в новоставленном граде на самом Танаисе, посланными от него прелютыми кромешниками, у них же был воеввъ демонских воевода, Феодор Басманов: сам же последи зарезал рукою своею отца своего Алексея, преславного похлебника, а по ихъ языку, маньяка и губителя своего и святорусской земли… тогда же и того дня онъ убилъ… славного въ добротъ… Владимира Курлятева; и тогда же онъ вкупъ заклалъ съ нимъ Григория Степанова сына Сидорова…».[155]

Плотность текста невероятная, почти фантастическая. В один эпизод Курбский заталкивает не только историю про воевод, но и мифическое отцеубийство, которого не могло случиться на Танаисе по определению, а также истории о судьбах других людей. Если такой источник как произведения Курбского мы просто можем не воспринимать серьёзно (как и надо воспринимать любые авторские сказочки), то гораздо больше вопросов вызывает такой документ, как Синодик опальных. Тоже спорный (почему, мы разберем дальше), однако более весомый. При внимательном изучении документа можно внезапно обнаружить, что воеводы Курлятев и Сидоров погибли очень далеко от Данкова в населённом пункте под названием Матвеищево (Юрьев-Польский) по делу боярина И. П. Федорова-Челяднина. Борис Флоря, который включает эпизод умерщвления Фёдором воевод в служебную биографию юноши, данный момент оставляет без объяснений.

Стоит затронуть и житейский аспект. Безусловно, к 1568 году (и даже ранее) Фёдор уже не первый день трудится в опричнине, не первый день находится при государе. Однако, немотря на опыт в «делах государевых» (в том числе и карательных), участие молодого Фёдора в убийстве двух матерых воевод представляется весьма сомнительным. Даже распоряжаясь «именем государя» и имея в подчинении небольшой опричный отряд, Басманов мог натолкнуться на жестокое сопротивление. Немолодые, опытные, ко всему готовые воеводы (к тому же на отдалённой периферии) могли попробовать побороться за свою жизнь.

Не говорит об участии в этой истории Фёдора и В. А. Колобков, подробно разбирающий казни земских воевод данного периода. Зато Колобков рассказывает о другом опричном задании, данном Фёдору и Михаилу Черкасскому. По мнению учёного, ими был арестован воевода А. И. Шеин – Морозов по особым инструкциям, полученным из Александровской слободы. К сожалению, учёный не называет источник, из которого взята данная информация[156].

Весной 1568 года Фёдора ожидало крупное служебное назначение. Он получает пост первого воеводы передового полка в составе трёхполковой опричной рати, развернутой против литовцев в Вязьме[157]. К сожалению, про это назначение Фёдора мало что известно. В. А. Колобков обращает внимание на тот факт, что другой талантливый военный Д. И.Хворостинин назначен лишь вторым воеводой. Его опыт явно должен превосходить опыт Фёдора, который находился «в поле» не столь часто. В. А. Колобков[158] делает вывод, что именно Фёдор обладал организационными способностями высокого класса, что позволило ему начать так рано (и без серьёзного опыта), выдвигаться в сторону руководящих должностей. Согласно данному назначению, все распоряжения государя направлялись в первую очередь опричным воеводам:

«А писать государевы грамоты ко князю Михаилу Темрюковичу да Фёдору Олексеевичу Басманову и всем воеводам»[159].

Калуга

Стремясь вбить клин в отношения России и Ирана, а также блокировать важнейшую торговую артерию на востоке России – Волгу, в 1569 г. турецкое правительство задумывает большой поход на Астрахань. 31 мая 1569 года главнокомандующий войском Касим-паша начал движение к Астрахани через Азов. Опасаясь опустошительных турецко-татарских вторжений (вероятность которых стремительно возрастала), московское правительство ежегодно расставляло крупные военные силы в приокских городах. Но в данном случае, вести о грядущем походе турок заставили Грозного усилить оборону на юго-востоке.

Весной 1569 г. в Астрахань был отправлен окольничий Д. Ф. Карпов, а на переволоку «для турских людей приходу» – боярин П. С. Серебряный. В Нижний Новгород – боярин П. В. Морозов и многострадальный князь Владимир Андреевич Старицкий, для которого это назначение станет последним. Основные земские войска расположились в Коломне и Рязани, а в Калуге – опричные. И до этого в Калуге постоянно действовала «береговая охрана» (служба)[160], но теперь её максимально усилили.