Федра

Ушел… Но страшное услышала я слово.
Едва потушенный, пожар пылает снова.
О!… Роковая весть обрушилась, как гром!
Я бросилась его спасать. О нем одном
Я помнила в тот миг, я о себе забыла…
Энона в ужасе рыдала и молила, —
Напрасно. Совести суровой уступив,
Я шла сюда. К чему привел бы мой порыв?
Быть может, – хоть о том, помыслив, цепенею, —
Быть может, истину открыла б я Тесею?
И вот я узнаю, что любит Ипполит,
Что любит – не меня! Что он принадлежит
И сердцем, и душой не мне, но Арикии!
О боги вечные! О боги всеблагие!…
Гордец отверг меня. И думала я так:
Он враг всем женщинам, самой любви он враг.
Но нет, есть женщина (как я узнала ныне),
Что одержала верх над этою гордыней.
Так, значит, нежное тепло и страстный зной
Ему не чужды? Он жесток ко мне одной?
А я, безумная, спасать его бежала…

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Федра, Энона.

ФЕДРА

Энона! Знаешь ли, что я здесь услыхала?

ЭНОНА

Не знаю, но страшусь, меня колотит дрожь.
Ужели до конца ты вправду доведешь
Свое намеренье? В смертельной я тревоге.

ФЕДРА

Знай: у меня была соперница.

ЭНОНА

О, боги!

ФЕДРА

Да, любит Ипполит! О, нет сомнений в том!
Надменный враг любви, гордец суровый, в ком,
Казалось, пробудить немыслимо участье,
Глухой к мольбам, к слезам, живой пример бесстрастья,
Жестокосердый тигр, – осилен, приручен.
Узнай: хранил себя для Арикии он!

ЭНОНА

Для Арикии?

ФЕДРА

О!… Иль вынесла я мало?
Но муки самой злой еще не испытала.
Все, что меня снести заставил Ипполит,
Все – страсть палящая и нестерпимый стыд,
Терзанья совести и жгучий страх разлуки, —
Все было слабым лишь предвестьем этой муки…
Меж них – любовь! А я – не знаю ни о чем!
Иль отвели глаза они мне волшебством?
Где это началось? Когда было начало?
Ты знала? Отвечай! Зачем мне не сказала?
Встречали их вдвоем? Где виделись они?
Должно быть, прятались в густой лесной тени!
Но что я? Вместе быть не всюду ль им доступно?
Иль совесть их корит? Иль чувство их преступно?
Их страсть взаимная чиста, и перед ней —
Бескрайняя чреда незамутненных дней.
А я, как дети тьмы, отверженцы природы,
Я прятаться должна под каменные своды,
Мне избавленье даст лишь смерть, – вот мой оплот.
А в ожидании, пока она придет,
Питаюсь желчью я, слезами умываюсь.
Но на виду живу, – и вот я притворяюсь,
Я сладость горести вкушаю лишь тайком.
С отчаяньем в душе, но с поднятым челом
Величественные я принимаю позы,
Лишенная всех прав и даже прав на слезы.

ЭНОНА

Их счастьем, госпожа, не растравляй себя:
Жить будут врозь они.

ФЕДРА