Феечка для драконьего короля (СИ)

Я распахнула створки, и с улицы повеяло приятной вечерней прохладой. Над радужным островом зажигались звезды, в буйно цветущих кронах деревьев кружили светлячки. Вот бы попробовать парочку танцевальных движений… Вдруг у меня получится что-то хорошее?

Нет. С этим все-таки надо подождать: терпение ректора не безгранично. Еще устрою очередной переполох!

Перемахнув через подоконник, я выпорхнула в сад и сразу спикировала на извилистую дорожку, чтобы не привлекать внимания. После бала обо мне наверняка судачила вся академия, и если кто увидит, то либо пристанет с расспросами, либо доложит Фабиану. А мне хотелось поговорить с кем-то своим. С кем-то белым, ушастым, но очень родным.

Вот только где сейчас Понс? До сих пор прячется от дракона и залег в какую-нибудь канаву? Голодает, поди, бедолага…

Пегаса я обнаружила, дважды обойдя территорию академии. Уже начала нервничать, как вдруг услышала из-за ажурной беседки хруст веток и какие-то таинственные звуки, — то ли попискивание, то ли тихие короткие стоны.

Свернула с тропинки, заглянула за пышный куст голубых гортензий… И мне стало дурно. Белый лежал на газоне, тяжело дышал и вздрагивал. Я никогда его таким не видела! Он даже спал всегда стоя. Лишь однажды катался по земле, когда был уверен, что на него напали травяные блохи.

— Понс! — Я кинулась к пегасу, присела на корточки и коснулась ладонью шелковистой гривы. — Что с тобой?

Белый прикрыл глаза и прохрипел страдальчески:

— Я умираю, Тами… Это конец… Предки зовут меня…

Вообще-то на моей памяти Понс собирался к предкам раз десять, если не больше, но вот сейчас что-то в его голосе испугало не на шутку.

— Почему? — выдохнула в ужасе.

— Меня отравили. Я чувствую, как яд уничтожает меня… Уходи, Тамиэль. Не хочу, чтобы ты видела меня таким. Ты была хорошим другом, но уже слишком поздно. — Понс взглянул на меня из-под ресниц. — Найди себе нового пегаса… Только не отдавай ему мою лиловую попону. Ее похороните вместе со мной.

От подступающих слез защипало в носу, сердце сжалось. Я хотела спросить, кто мог сотворить такое, но ответ был очевиден: Лейгард Гульдброк. Проклятый дракон-таки добрался до моего пегаса! Отомстил, гад! Ко мне его не пустили, так он отыгрался на невинном Понсе. Ведь я просила, я умоляла не убивать его! Еще и яд… Это так подло, низко…

— Держись, милый! — Обняла белого за шею. — Мы что-нибудь придумаем… Ректор Фабиан тебя спасет! Найдет эликсир… Не умирай, Понс…

— Что-то случилось? — раздалось за спиной.

Мне, наверное, померещилось. Не могло же у Лея хватить совести заявиться к своей жертве, так еще с таким феноменальным цинизмом интересоваться, что происходит! Или все-таки могло?

Нет, я предполагала, что чешуйчатые безжалостны, но не до такой степени! Король смотрел на меня, как ни в чем не бывало. Ни тени стыда!

Все вокруг заволокло кровавой пеленой. Я оторвалась от пегаса, встала и шагнула к дракону. Теперь-то я его не боялась! Магия дала мне главное: уверенность в себе.

— Как ты посмел? — процедила сквозь зубы.

И снова никакого раскаяния, только удивленно изогнутая бровь.

— Тебе нехорошо? Пойдем в лечебницу. Ректор сказал, тебе нужен покой… — Золотой подался ко мне, словно опять собрался взять меня на руки.

Терпение натянулось тонкой пленкой, как мыльный пузырь, и лопнуло.

— Ты! — рявкнула я. — Ты его отравил! Не прощу. Никогда не прощу!

Фея танца, значит? Что ж, надеюсь, танцы могут убивать. Дракон — это, конечно, не растение, но если я научила пегаса говорить, то и ящера заставлю замолчать. В идеале, навеки.

Отскочив от Лейгарда, я напела про себя вальс, который частенько играл папа. Почему-то на ум пришел именно он, — прилипчивая простенькая мелодия на три четверти. Подняла руки, обнимая несуществующего партнера. Большой шаг — два маленьких. Шаг — два маленьких. Там-парарам! И поворот…

— Огненный владыка, как же красиво! — последовал комплимент.

Эй! Почему он все еще жив? Я тут, между прочим, магией атакую! Почему его до сих пор не задушила лиана, не пронзили гигантские шипы? Стоит тут, любуется, здоровый и невредимый… А эта беспардонная улыбка?

Проследив за взглядом Лея, я подняла голову, и ноги будто онемели. Вера в себя испарилась, как роса в жаркий полдень; танцевать расхотелось. В воздухе около беседки парило большое мерцающее сердечко. Светлячки, не меньше трех десятков, выстроились в легкомысленную фигуру, словно глумясь надо мной. И это тот самый редкий дар? Ради этого муза выбрала меня?

— Молодец, Тами, — просипел с земли Понс. — Не страдай обо мне, устраивай личную жизнь…

Лейгард отвернулся от светлячков и уставился на пегаса. Хоть что-то выбило его из колеи!

— Он… говорит?!

— Говорил! Пока ты не решил его убить! — Я наклонилась к Понсу: — Потерпи. Я приведу ректора…

— Подожди-подожди! — Лейгард тряхнул головой. — Никого я не убивал! Хочешь — спроси у Найлы, я был с ней! — Тут золотой подошел к пегасу и придирчиво его оглядел: — Он даже не ранен!