Феерическая Академия

— Ты ничего не хочешь мне рассказать, — процедил Оберон, не выпуская меня и глядя на осколки колонны. – Ты загадала желание … хм… звездочке вернуться в свой мир, или покинуть этот?

Я смотрела с ужасом на пласт потолка, который обрушился, и вспоминала, что загадала лепрекону. Вроде бы, ничего крамольного…

— Вернуться в свой мир, — прошептала я неуверенным голосом. Заиграла нежная мелодия, от которой почему-то сладко заныло сердце. Я пыталась рассмотреть невидимых музыкантов, но их нигде не было видно. – Слушай, я очень хочу… Ну ты меня понял… Мне нужно… эм… припудрить носик…

Я жалобно смотрела на короля фей, намекая, что пудрить носик я буду исключительно в уборной. И процесс затянется до тех пор, пока я не услышу истерические крики: «Ну ты скоро там?». Ответ был уже заготовлен и обсуждению не подлежал: «Через минутку выхожу!». Битву терпения лучше начинать по разные стороны двери туалета.

Я упорно шла в сторону, которую уже облюбовали гости, уверенно таща на буксире мужское терпение.

— Ты остаешься здесь, — сказала я, ласково глядя на Оберона. – Ты уже большой, чтобы ходить в женский туалет!

На меня смотрели, как на музыкальный инструмент, планируя дать несколько концертов, отыгрываясь за колкость. Я дернула светящуюся нить, которая удлинилась настолько, что я могла свободно перемещаться по красивому санузлу. Маленький водопадик, пруд с кувшинками и светлячки, решившие, что мне нужно дополнительное освещение в уютном уединии, радовали глаз. Я честно сидела и ждала, когда наконец-то у кого-то не выдержат нервы, и меня отпустят, но время шло, я уже начинала скучать, а вопрос: «Ты там скоро?» еще не перерос в «Ты там жива?». Странно, но мое желание «вернуться в мой мир» пока что не сбывалось. Может, дело в заклинании, которое нас связывает? Я посмотрела на кисть руки и светящуюся нитку, ведущую к двери.

Через час мне надоело, а любопытство, обзаведясь салфеточкой, доедало меня. А вдруг он там того? На всякий случай я подошла к двери, прислушиваясь и стараясь не шуршать платьем. Тапочки мягко крались по полу. За дверью была тишина, а я подозрительно прислушалась. Тишина! Осторожно, ведомая любопытством, я приоткрыла дверь, видя пустой коридор и улыбку, от которой захотелось ее тут же закрыть.

— Я все человечество терплю уже десять тысяч лет, — усмехнулся Оберон, вытаскивая меня и ведя в сторону зала, где уже начались танцы.

— О! Какой красивый молодой человек! – наигранно обрадовалась я, тонко намекая на наручник. Эльф, стоящий ко мне спиной посмотрел на меня, привлеченный звуком моего голоса, и тут же отвернулся обратно к своей компании. – А можно я с ним потанцую? Ты меня на пару минут отпустишь?

— Нет. Не отпущу, — произнес Оберон, глядя на меня взглядом: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы во всем созналось». – Я обозначил свою позицию.

— Сверху? – осведомилась я, думая, как бы избавиться от наручника.

— Меня смущает твоя бледность. А теперь меня смущает твое желание. Но ни сколько желание, сколько уверенность в том, что он сбудется, — терпеливо произнес король фей, а я уже дернула в свою сторону молодого эльфа, который распахнул глаза при виде легкого недоразумения в виде «танго втроем» в простонародье именуемом «хороводом».

Оберон был непреклонен, поэтому не найдя лучшего варианта, я стала водить мужской хоровод, понимая, что мне срочно требуются права нужной категории. Кто-то из фей поднырнул к нам, а хоровод стал шире. С радостью воспринимая идею, к нам присоединялись другие гости. Напротив меня болтался в воздухе гном, которого держали за руки две феи. Мы навернули шесть кругов по часовой стрелке, потом с десяток против часовой. «Ой, прямо как майский шест!», - смеялась фея, в зеленом, когда ее поволокла центробежная сила в противоположную сторону, а я смотрела на нее с явным подозрением.

Меня дернули на себя, а хоровод распался. Счастливые и запыхавшиеся гости, воодушевленно обсуждали, а слов было не разобрать.

— Наигралась? – произнес Оберон, пока я смотрела на него с подозрением. В мою сторону несли закуски, а я чувствовала, как желудок пронзительно требует все, что видят глаза.

— Спасибо, не надо, — как можно беззаботней отказалась я, а мне протягивали гордость повара в виде каких-то зеленых рулетиков. Желудок пронзительно заорал, а я попыталась отвести глаза в сторону и подозрения.

— Ты почему не ешь? – произнес Оберон, давая сигнал, а к нам уже поспешили с двумя бокалами. Я нервно сглотнула, вспоминая, что в стране фей смертным есть ничего не рекомендуется, а в моей руке уже был зажат холодный бокал, играя гранями в волшебном свете.

Зловещий полумрак заполонял зал, я видела, как она меняет лица гостей. Глаза гостей горели, они по-прежнему веселились, а эта чернильная волшебная ночь душила меня запахом ночных фиалок. Огоньки освещали бледные лица, сверкали в бокалах, платьях, прическах, а музыка стала тихой и зловещей. Она заставляла сердце подозрительно осматриваться по сторонам, словно в полумраке зала притаилось что-то страшное.