Феерия для другого раза I

Здесь все как бы медитируют, ни слова, вы ничего не узнаете! ни названия города… ни примерное место расположения… ничего!.. нет даже атмосферных шумов… столкновения ветров… зубоскальства чаек на ветру… шороха падающих снежинок… а как они шуршат, эти снежинки!.. ничего вы не знаете!.. ни дзынь! дзынь! похорон… кладбищенских колоколов… колокольчиков… я случайно заговорил о кладбище… совиное уханье… про это я тоже не нарочно!.. это лес вокруг… и очень далеко, совсем далеко, корабли!.. про корабли я тоже вспомнил случайно… сирены днем и ночью… но романтик я не случайно… Вы придете и скажете: «Да! он не врет!..» наконец-то он не врет! Он говорит правду! Глупости! Мученик! Они же распинают его! Он мученик! и музыка! Он осмеливается! Он осмеливается!..*[154] я вам дам в зубы!

– На кол его!

Только это вы и умеете!..

– Пусть! пусть! но сначала на словечко, господин Президент! одно слово! Я разговариваю с Президентом, а не с вами! Я разговаривал с Лавалем![155] Я лечил его!*[156] Я знаю, как надо разговаривать с Президентом! Со всеми Президентами! С просьбами так высоко никогда не обращаются! Моя мать умерла от горя совсем одна на скамейке, на улице Клиши,*[157] в то время как вы все убивали… ну? ну? мне больше некуда возвращаться… в моей квартире на улице Гавено шестнадцать раз сменились жильцы… я вам говорил, страница Y! H! Z! восьмой этаж, налево… они все погрузили на свои тачки, пойдите посмотрите! ограбили! таким вот манером! Награбили сколько смогли! Ограбление! не считается, считается только мой позор! История, мадам, подождите! Еще не конец! У меня зарезервировано место в Истории! Я скрижаль ужасов! Мне наплевать на квартиру на Гавено и всегда было наплевать! Это просто, чтобы вас поподкалывать! Чертовы ворюги! Все вместе и каждый в отдельности! Доказательство: я «вернулся к жизни»! я люблю вас до смерти! как говорил тот, другой, который, наверное, не пришел, наш «индикатор», так сказать, жутко гордый своим автоматом, опьяневший от «никакого риска», чемпион игры в «Желтый карлик»,*[158] который схлопотал бы от меня пинок под зад, если бы я его встретил: это его наказание!

Моя мама сорок лет жила на улице Терезы, дом 14, я попытался хоть что-то разузнать…*[159] О-ля-ля! что же мне ответили, очень хорошие люди… «осторожней! осторожней!», а затем, две недели спустя: «Ваша мама умерла на скамейке… вот и все! и заткнитесь!»… это только секретики… главные тайны еще впереди… ждут вас… нужно подождать лет сто, Ленотр,*[160] чтобы все, кто меня знает, умерли…

Хрена вам, я не буду ждать сто лет!

Я раскрываю все тайны сейчас, оп-ля! Я родом с улицы Шуазель, там же учился в школе и получил образование! Из Пюто по мадам Жуо, моей кормилице (переулок Бержер) и из Курбвуа, где я родился. Моя мама была чиста телом и душой, без сомнения, как и я! Ну как вам это нравится!*[161] Я спасся бегством, так было нужно, мстители уже приготовились, они столпились, топая ногами, под моими окнами, они приходили сотнями! тысячами! поджигали дом, терзали соседей! надо было быть там! видеть это! бешеные, иначе не скажешь! гнилье предусмотрительности! все этажи, все здания прошли! Они взорвали четверть Монмартра! Готовы были все сравнять с землей! пронырливые мстители! пороховые бочки! взрыватели! бикфордовы шнуры! и ап! Они убили Арлетт, они убили Бебера, они убили Жюля Ларпента,*[162] который был ни в чем не виноват… они убили консьержку…

Кровавая оргия, признайтесь! Кровь! килолитрами! Оставаясь там, я разжигал разрушительное безумие! так что я сберег жизни неповинных людей, когда смылся оттуда!.. Когда бешенство кипит прямо в небесах (вы бы слышали эту авиацию!) – это неизбежно, сумасшествие и на земле и под землей! на всей глубине, до самого ядра! и в сознании! это уже не воздушные корабли! поезда метро, набитые бомбами! С оглушительным грохотом, визгом, лязгом железа! уничтожающие тебя! и других! и других! «Летающие крепости», как их называли… это ли не знамения конца света? «Летающие крепости»?… гордые тем, что они «крепости»! Воздух наполняли стуком и грюком сотни и сотни тысяч дьявольских кастаньет!

– Он был трусом, – они осмеливались тогда обзывать меня трусом!

– Я спас 220 человек, когда сбежал! (Они сейчас не визжат!) К тому же статуи из скверов,*[163] которые грозятся разбить… у меня есть право на одну, скромненькую, без позолоты, но такую серьезную и трогательную.

Фердинанд Тактичный спекся!
Но пожил!..

Площадь Дерёр.

Он не хотел крови! Это большой грех… Он был один, их – тысячи! (да еще и мститель от «Желтого карлика»). Его схватили в сквере Вовенар,*[164] распяли на улице Феваль!

Ох, немного полегче!.. За и против!.. люди, полные жестокости, единственно правоверные коммунисты! «верящие во все»! в утопии, чепуху, обглоданные, они верили всему! Причастие без хлеба, вина и мяса!*[165] Вот! Да здравствует Иисус! две тысячи лет!

– Он не хотел! не хотел!