Фэй. Сердце из лавы и света

Я избегала взглядов других присутствующих. Должно быть, все они думали, что я была совсем дурочкой, но в данный момент мне было все равно. Если бы мама подумала, что я во второй раз за несколько дней преступила закон, она бы прилипла ко мне как банный лист, и еще долго я не смогла бы сделать и шага без ее надзора. Мне действительно нужно было узнать про фонарики.

– Могу я взглянуть на него? Возможно, там указана марка.

– Фэй, пожалуйста, прекрати! – сказала мама с явным раздражением в голосе, но, к счастью, рабочий уже отдал его мне, достаточно грубо предупредив, чтобы я была осторожна.

– Ага. Какой он красивый! – я восхищенно держала его на солнце и крутила взад и вперед. Стекло было особенно тонким по краям. Очень хорошо. Я позволила фонарю выскользнуть из моих пальцев, что было совсем несложно с моими дрожащими руками, и стекло разбилось о землю. Не мелкими осколками, но главное, что лампы больше нет.

– Упс! – я выглядела расстроенной.

– Господи, девчонка! – прокричал строитель.

– О, Фэй! – простонала мама.

– Разве нельзя было поосторожнее? – рявкнул Карлссон. На его лбу появилась вена, но на этот раз я не совершила ошибку и смотрела на мочку его уха, а не в глаза.

– Не делайте из этого драму. Она же не специально, – вступился за меня Арон, к моему безграничному изумлению.

– Точно, – Лиля тоже встала на мою сторону. – Я тоже постоянно роняю вещи, – она немного оттолкнула лошадей в сторону, чтобы они случайно не наступили на осколки.

– Мне очень жаль, – жалобно произнесла я. – Он просто выскользнул из рук, – я опустилась на колени, чтобы собрать осколки.

– Я помогу тебе, – Арон присел рядом со мной. Его взгляд встретился с моим, и я заметила, как он пытается скрыть ухмылку. Я поняла, что он все знал, и мысленно вздохнула.

– Позволь мне это убрать, – Арон осторожно взял осколок из моей руки.

– Вас подвезти? – спросил Карлссон у мамы, когда остатки улик исчезли в сумке.

– Я, пожалуй, пройдусь, – ответила она. – Увидимся вечером.

Карлссон и Арон уехали. Сзади я видела, как он возбужденно разговаривает со своим племянником. Он дико замахал руками, и все его тело, казалось, находилось в движении. Очевидно, Арон снова вызвал у него недовольство.

Так же, как и я у мамы.

– Чем ты думала, когда разговаривала с господином Карлссоном в таком тоне? – огрызнулась она, как только джип выехал на дорогу. – Никогда не делай этого снова. Ты хоть знаешь, что моя карьера зависит от этой работы? Нет, ты этого не знаешь, – сказала она. – Потому что ты всегда думаешь только о себе. И ты не задаешься вопросом, почему ты живешь в хорошей квартире и получаешь почти все, что хочешь. А я должна много работать для этого. Так что оставь меня в покое и больше не упоминай ни слова про это чертово дерево, – она недовольно развернулась и ушла.

Глава 16

– На самом деле я согласна с тем, что к бузинному дереву относятся уж слишком серьезно, – сказала Лиля после того, как мы простояли несколько минут в неловкой тишине. – Взгляни на него. В любом случае это дерево – труп.

– А может быть, и нет, – возразила я.

Порыв холодного ветра пронесся через поляну и унес бабочек за собой. Они скрылись в голубом переливающемся облаке. Прекратилось и щебетание птиц.

Винда обыскивала мои карманы мягкими губами в поисках кусочка хлеба или чего-нибудь еще, чтобы перекусить. В ее поведении было что-то утешающее. Мы с мамой всегда ладили, и я давно не слышала от нее таких серьезных упреков. Тем более она никогда не срывалась на мне в присутствии кого-то. Обвинение в том, что я эгоистка, задело меня. Ведь сейчас речь шла не обо мне, я пыталась защитить дерево, бабочек, эльфов, для которых это дерево раньше было домом или до сих пор им является… В конце концов, люди в это верили. Да это было бы интересно даже туристам!

– И все же этот Карлссон – странный мужик, – Лиля снова запрыгнула на спину Халли.

– Да? И как ты это поняла? – я схватилась за стремя, поставила в него ногу и забралась на лошадь.

– Никто не знает, откуда они. В какой-то момент он просто появился в Киркьювике и остался там. Он и Арон теперь живут по очереди то здесь, то в Рейкьявике.

– Арон ничего тебе об этом не рассказывал? – с его стороны было действительно неожиданно, что он пришел мне на помощь.

Лиля покачала головой.

– Арон всегда был очень замкнутым. Его родители и младший брат погибли в результате несчастного случая, когда он был еще совсем ребенком.

«Знаю, он мне рассказал» – чуть было не сорвалось у меня, но, к счастью, я вовремя сдержалась, потому что это вызвало бы много ненужных вопросов.

– Потом его забрал дядя, – продолжила Лиля. – Больше никто о них ничего не знает.

– Арон еще учится в школе?

Она отрицательно покачала головой.

– Он выпустился еще позапрошлым летом.

– А что он делает весь день? Работает на дядю?

– Нет. Только иногда водит машину. Большую часть времени он просто где-то слоняется. Спит до полудня и выходит вечером. Бабушка недавно сказала ему, что так продолжаться не может, ему уже нужно думать о дальнейшем образовании. Но он считает, что оно того не стоит.

– Почему нет?

Лиля пожала плечами.