Фея красного карлика

Ши реанимировался. При падении нижняя губная плита треснула, вплавив в себя навигационный сектор. Теперь, плавно погружаясь в базальт, Ши втягивал его полу исправными порами, выцеживая редкоземельные элементы. В первый раз Ши попал на поверхность твердой планеты. Регенерация шла тяжело. Сепараторы не привыкли работать с кристаллизованной материей. Ши было привычней препарировать мелкую пыль, рождающуюся в окрестностях молодых звезд, либо… Ши улыбнулся… Совершенно необъясним восторг лихого прыжка в стремительно раздувающийся волчок взрыва старой двойной звезды. И на глазах балдеющих мальчишек снимать сливки тяжелых элементов, формирующихся в безумии слоу-процессов.

Ши с тоской повел взглядом по унылым колотым скалам. Где он найдет эти тяжелые ядра? Он устал и болен. Но главное — дед его предал. Он бросил внука в гнилом скоплении одного, хотя сам звал Ши… Зачем? Не помню… Съела убийца… или шептун придавил ячейку своей информационной спорой. Ши застонал от обиды и беспомощности.

Вода колотила по рыжим камням, размывая в грязь каменный порошок под ноющими порами нижней губы.

4

Вскарабкавшись коленями на стол, Тори вставила в лампу новый стартер. Криптоновая трубка заморгала и вспыхнула жужжащим неуверенным светом.

— У, дождь разлился, — сказала Ррин, — темно вовсе, и на улицу не выпрыгнуть…

— Не гуди, — сказала Тори.

Она повернула трак вездеходной гусеницы шипами вверх и приложила к скобе кронциркуль.

— Когда у нас будет братик, — сказала Иа, скрипнув качелями, — мы назовем его Трак или Крон-Циркуль…

— Ни за что! — Ррин показала Иа язык. — Только Полихлорвинилом или Бипиридилмагнийтетрабензопорфином!

Иа не обратила на нее внимания, самозабвенно стягивая с куклы колготки.

Тори нанесла последний размер на чертеж и досадливо выпятила губу: осталось самое скучное — рамка и основная надпись. Высунув кончик языка, она провела линию.

С несмазанным писком откатилась дверь, и в комнату вполз функционал маминого дедушки. В вытянутой руке он держал горшок Иа.

— Тори, — забурчал ф-дедушка, — не сиди криво и не наклоняйся так низко: испортишь глаза.

Тори послушно вытащила из-под себя ногу и вытянула шею.

— Ррин, — бубнил функционал, — встань с пола — там сквозняки — и вытащи изо рта палец…

— Ты меня как достал! — заявила Ррин, засовывая, в рот оставшиеся четыре пальца.

— Иа, — продолжал ф-дедушка, — иди мой руки — тебе пора спать.

— Не пора! — капризно сказала Иа. — Я буду ждать маму-у…

Иа заныла.

— Мама придет поздно, — забубнил функционал, — а ты еще не спишь.

— Иа, иди спать, — строго сказала Тори.

— А вдру-уг мама принесет мальчика-а… — завыла Иа. — А Ррин назовет его Полихлорвонило-ом…

Она слезла с качелей и плюхнулась на пол. Ррин растянулась тоже и, протянув руку, отвесила Иа подзатыльник. Иа въехала носом в пол и заревела в полный голос.

— Ах ты паршивка, — сказал ф-дедушка и схватил Ррин за шиворот.

— Отпусти, стариканище! — заорала Ррин. — Я в ненависти!

Тори заткнула пальцами уши. «Руки заняты, чем же чертить?» — подумала она. Иа изловчилась и стукнула Ррин куклой по коленке.

— Коленка болючая! — завопила Ррин.

Легко шлепнула входная дверь. Пришла мама. Она была усталая и раздраженная. Под глазами желтели круги, а синие волосы, немытые из-за нехватки времени, торчали в стороны, словно взорвавшийся пакет вермишели.

Отшлепанная Иа с поспешно вымытыми руками и ногами мокро хрюкала под одеялом, Ррин с красным ухом собирала разбросанные интеллектуальные карточки Суньтевморе.

— Совсем остарел! — заявила мама ф-дедушке.

И тот потопал на свой диван. Тори притаилась, но все-таки схлопотала подтяжками по ребрам для профилактики.

Мама постояла перед зеркалом, потрогала кончик унылого носа и пошла к плите молоть порошок на завтрак.

— Как свалю в горы! — мечтательно заявила Ррин, ползая под стулом Тори. — Есть лишайники буду, надевать — змей диких шкуры, и никаких карточек, Иов, функционалов, и уши целее, чем у папы…

Тори вздохнула: надо было еще учить историю.

«Мы, линны, — потомки звездоправов, победивших все интервалы, как времени, так и пространства. Наш род мудр и богат событиями. Взгляните, дети, на огненный водоворот звезд, всплывающий зимой над горизонтом. Наш народ родился на Коротационном Краю Мира — удивительном поясе Галактики, избавленном мудростью вселенной от горечи катастроф, — и легко растекся по Системе, построив счастливые города на каждом теплом планетоиде.

Гордость, сила и красота — достояние линнов…»

— Носят его земноводные, — ворчала мама, возя мокрой тряпкой по полу, считает сгнившие заводы, считает, а ботинок у дочек нету…

Тори покосилась на босые мамины ступни, белеющие под закатанными штанинами.

— Выучила? — ласково спросила мама. Тори помотала головой.

— Учи-учи, мое стеклышко, — мама погладила ее мокрой рукой.

— Она-то — стеклышко, — пробурчала Ррин, стаскивая дырявую майку, — а я как? Ночной горшок?

— В кровать! — рыкнула мама.

— Ме-бе-ме! — Ррин вывалила язык.

Тряпка звонко щелкнула ее между голых лопаток. Ррин нырнула под одеяло.

— Мама, ну не мешай! — капризно сказала Тори.

— Я тебе еще и мешаю!