Фея-Крёстная желает замуж

Он грузно опускается на трухлявый пень, кашляет натужно и с кровью. Буроватые кляксы ляпаются на исхоженную добела тропинку.

Мальчонка смотрит на своего проводника с жалостью и понимающе. Он поднимает палочку и чертит вокруг старика, сидящего на пне, охранный круг.

Дед качает головой:

– Ты же понимаешь – нам не уйти. Крысоры догонят и сожрут. Как твою семью. Знаешь же, эти твари – порождение Тьмы и Злобы. А что у нас есть? Только сказки?

Мальчик сжимает кулачок, топает босой ножкой:

– Не позволю. Мы будем биться. И не надо недооценивать сказки!

Старик смеётся горько и надрывно, смех заканчивается новым приступом кашля.

– Твой отец, Христиан, – говорит он хрипло, утирая окровавленные губы сухонькой бледной ладонью, – был лучшим сказочником, но ничего не смог с ними сделать. А ты – всего лишь фантазёр!

В огромных голубых глазах мальчонки набухают слёзы. Губы дрожат, а кулачки сжимаются ещё сильнее.

– Я смогу! – упрямо заявляет он. – Отец верил в меня. И мама. И сёстры. Поэтому и отослали с тобой, а сами – кинулись на крысоров!

Старик улыбается, притягивает ребёнка к себе, треплет по рыжим волосёнкам:

– И я верю! Как такому упрямцу не поверить. В конце концов, именно из фантазёров и получаются сказочники.

Внезапно темнеет, будто туча закрыла солнце. Я даже обхватываю себя руками, потому что и тут, в межреалье, холодает. Злобинда рядом тоже ёжится.

Шёпот – низкий, стелющийся, – выползает туманом из-за деревьев, которые на глазах роняют листву и чернеют.

– Смерть…

Слово клубится, тянется рукавами буро-зелёного дыма.

И из него выступают они – чудовища, крысоры.

Слишком крупные для крыс, слишком мелкие для людей. Их лица остры, верхние губы приподняты, обнажают острые жёлтые зубы, маленькие красные глаза полны злобы и ненависти ко всему живому. Их кожа бледна и покрыта редкой шерстью. Они отвратительны. В их четырёхпалых когтистых лапах перекатывается шар зелёной зловонной тьмы…

Мне страшно.

…маленький Христиан смело встаёт на пути чудовищ, что вылезают из зеленоватого тумана, и прикрывает собой старика.

Крысоры хохочут, трескуче и гадко.

– Что ты можешь? – говорит один, самый крупный, ростом почти с мальчишку. – Всё, что у тебя есть – лишь фантазии ребёнка.

– Да, – звонко отзывается Христиан и сводит рыжие брови к осыпанной конопушками переносице, – лишь фантазии ребёнка. Бойтесь их.

Мальчишка делает несколько движений, будто он – мастер единоборств, сражающийся с невидимым противником, и поднимается радужный вихрь. Его порыв сметает и уродливых крысоров, и тучи, что лениво волокли свинцовые животы по серому небу…