Фея-Крёстная желает замуж

— То есть, по следам она выберется из лабиринта, куда её погрузила Чёрная Злоба, и сможет понять, как сочинять сказки?

— Так и есть! — радостно подмигивает мне Христиан. — Лидия — надежда на спасение Сказочной страны.

— Хорошо, — киваю, потирая подбородок. — А всё то, что я увидела до? Мой… сон…

— Одна из версий будущего. Ты воззвала к Книге-Всех-Историй, и она откликнулась. Эта старушка может, когда захочет. Но будущее, нарисованное ею, всегда зыбко и непрочно. Однако в её историях всегда есть подсказки, их только надо правильно считать. Ни один сказочник не мог контролировать её.

Вот как, подсказки. Ну что ж. Читать я умею и кое-что прочитала верно. И ты, друг мой сказочный, темнишь.

Медленно поднимаюсь, потому что, сидя в кресле, чувствую себя слишком крохотной рядом с высоким Христианом. Волшебную палочку, на всякий случай, держу покрепче и наготове.

— Меня всегда мучил один вопрос, — начинаю издалека, — если всё хорошее, весёлое и светлое в нашем мире придумали сказочники, то откуда взялось злое, тёмное, страшное — Чёрная Злоба, крысоры, например.

— Их тоже придумали сказочники.

— Но зачем?

— Затем, что о сказках про принцесс, скачущих по радуге на единорогах, могла мечтать моя дочь в младенческом возрасте. И другие девчонки её лет. Такие сказки, конечно, красивы, но немудры. Мудрость же часто неприглядна, путь к ней страшен и тернист. Потому что без победы над трудностями не будет и счастья.

— Согласна, — медленно обхожу его по дуге; так, если понадобится, будет удобнее бить, — но в той версии будущего, что показала мне Книга-Всех-Историй, вы шли в темницу, к камерам крысоров. Зачем?

Христиан тушуется, идёт рябью, словно передатчик, что проецирует его сюда, изрядно барахлит.

— Ну же, подскажите, и тогда мы все вместе сможем выбраться отсюда вместе с вашей дочерью.

Следы за дверью начинают нервно топать, словно кто-то переминается с ноги на ногу.

Христиан озирается.

— Всё не так просто… — его голос вибрирует, гласные растягиваются и звучат тревожно. — Это тайное… лучше не трогайте…

Сказочник истончается и тает.

Следы торопливо пускаются прочь по коридору…

Уж не знаю, что именно будет так же, как мне показала Книга-Всех-Историй, но я уверена, что сейчас распахну дверь и увижу Мурчелло, мчащегося по следу, а потом встречу Хмуруса…

И мы не допустим прежних ошибок, а всё тайное станет явным.

Я победно улыбаюсь и открываю дверь.

Глава 29, в которой я собрала…

Следы действительно улепётывают вдаль коридора, а за ними несётся Мурчелло. Последнего успеваю остановить, бросив в него заклинанием Торможунус. Он пробуксовывает, едва не летит кубарем, но поскольку всё-таки кот, уравновешивает себя в воздухе, подруливая хвостом, и приземляется на четыре лапы.

Правда, тут же вскакивает на задние, а передние недовольно складывает на груди. В его радужных глазах, как круги на воде, расходятся гнев и презрение.

— Ты совсем спятила, глупая стрекоза!

Он что, Хмуруса подслушивал? С Мурчелло станется.

— Не злись, — задабриваю котяру улыбкой, — я знаю, куда они направились. Мы легко их настигнем, нужно только дождаться Хмуруса.

Не успеваю сказать, а он уже тут как тут. Лёгок на помине. Не ожидала от него такой прыти.

— Я слышал шаги. Снова следы? Вещники?

Мы с Мурчелло дружно киваем. Хмурус смотрит на нас с недоумением:

— Тогда чего стоим? Кого ждём?

— Это всё она! — Мурчелло указывает на меня лапой. — Даже заклинанием в меня шарахнула! Чуть хвост не спалила!

Тот злобным и возмущённым шипением поддерживает голову.

— Объясните, что здесь происходит, госпожа Айсель?

Ненавижу, когда Хмурус переходит на этот елейный тон, полный яда.

— Книга-Всех-Историй… Она показала мне будущее. И если мы сейчас, не разработав стратегию, ринемся за следами, то это запустит цепь крайне неприятных и даже трагических событий.

— Книга-Всех-Историй показала будущее? — повторяет Хмурус и задумывается. — Это очень серьёзно. КВИ — надёжный источник, весьма уважаемый в научно-магических кругах…

Я не сразу ловлю в его голосе издевательские нотки.

— То есть вы не доверяете ей?

Хмурус прыскает.

— Конечно, не доверяю и имею на то все основания. Она недаром называется «всех историй». Она вправду собирает все, только вот — подряд. И глупые, и нелепые, и вовсе сущие выдумки. Ей доверять — себя не уважать.

— Погоди, Чариус, — Мурчелло, когда хочет придать некую доверительность своим словам, всегда зовёт его по имени. — Из лабораторий, мур-мяв, я вынес то, что в любом абсурде можно найти рациональное зерно. Мы, конечно, не грызуны, чтобы зёрна искать, так что постараемся добраться до рационального мяса. Что нам нужно знать, Айсель?

Сейчас все мои симпатии были на стороне Мурчелло. Он это чувствует и пушится.

— Во-первых, — говорю я, — следует помнить, что магия крысоров подчиняющая. В той, книжной версии реальности, они натравили на нас молодцов из ларца, и даже Мурчелло обратили против нас. Во-вторых, эти следы не простого вещника, а сказочника Христиана. Он являлся мне…