Фея-Крёстная желает замуж

Лицо Хмуруса искажается, в глазах — всплескивает и тут же оседает боль.

Он кидается ко мне, помогает встать. Его руки немного подрагивают. Он усаживает меня на кушетку, протягивает стакан воды.

Мои зубы выбивают дробь.

— Вы играли со мной!..

— Нет, всё было по-честному. Я просто прятался под маской. Но чувства — были искренними.

— Зачем? — вскидываю глаза, он же наоборот — отводит взгляд.

— Только так я мог быть рядом с вами. Что-то вроде того заклинания красоты. Только надёжнее.

— Ах-ах, какая лирика! — Мурчелло пренебрежительно фыркает. — Лучше скажи, друг мявой Чариус, как у тебя оказался твой же скелет?

— Ну так скелет чьим угодно окажется, если полить его зельем иллюзий. Оно же показывает то, что ты хочешь видеть, а не то, что есть на самом деле.

— Как иллюзий? Каких иллюзий? Мяяаавв!

Мяв-кун вскакивает, побегает к столу, вертит только что использованный пузырёк, обнюхивает его.

— Ты когда на этикетки будешь смотреть? — ехидно интересуется Хмурус.

— А ты когда будешь писать не на этой абракадарбре? — в тон ему отвечает Мурчелло.

— Это — благородная латынь, а ты — неуч лабораторный.

А между тем с нашего костлявого знакомца слезает «шкура», рассеивается зеленоватым туманом и на нас снова пялятся чёрные просветы глазниц.

Хмурус отряхивает скелет и деловито убирает его в шкаф, бормоча:

— Он мне нужен. Для отвода глаз.

Вот поэтому кукла и маршировала по коридорам. То был не Хмурус, подвластный воле кудесника, а лишь копия, иллюзия, морок. Отлично сделанная, кстати, если я, фея, не распознала.

Скелет немного отвлекает от грустных мыслей, что некто бесцеремонно надругался над моей первой любовью.

И хорошо, что не пошла в Злобнолес за радужной слезой. А то не пойми, чем бы всё закончилось.

Погрузиться в пучину отчаяния мешает внезапно взвывающая пожарная сирена, которую перекрывает вопль гоблина-управделами:

— Горим! Пожар! Спасайся, кто может!

И мы втроём выбегаем в коридор. А здесь по полу стелется густой и ароматный дым. Так пахнет не пожар, а шашлык. Вон и Мурчелло прямо-таки завис в воздухе, морду тянет, лапки передние умильно складывает, глаза блаженно прикрывает.

— Мур-мясо! — выдаёт он наконец и плывёт в сторону окна.

Хмурус злится:

— Что за олухи вздумали устроить пикник, когда у нас на носу война?

А на дворе, похоже, веселье. Шум, гам, суета.

Оставляя Мурчелло наслаждаться ароматами и мурчать о мясе, мы с Хмурусом направляемся на разведку. Вернее, отправляется Хмурус, а я просто устремляюсь следом и не даю ему возможности избавиться от моего общества.

Теперь я всё время буду в центре событий. Устала разгребать проблемы постфактум. Устала от тайн.

Взгляд Хмуруса выражает полное смирение — понял, что я не отстану.

Говорят, зверь сам выбегает на ловца, вот и нас выруливают те, кто вполне может объяснить творящийся во дворе бедлам, а именно Мерлин, Маб и Моргана — наше магическое МММ.

— Чариус, мальчик мой! — пожилой волшебник едва ли не целоваться лезет, из-за чего Хмурус отскакивает к стене и предпринимает отчаянные попытки слиться с нею. — Прости, — продолжает любвеобильный маг, — мы тут разбили эвакуационный лагерь прямо на территории твоей академии. Она оказалась самым защищённым местом во всей Сказочной стране. Надеюсь, ты не возражаешь?

Маб просяще смотрит на Хмуруса, а Моргана фыркает и поджимает подведённые чёрным губы. Думаю, она сдружилась бы с Депрой-Долорес. Нужно будет их познакомить, пусть обсудят все оттенки чёрного.

Дурацкие мысли, порой, совсем некстати лезут в голову.

Хмурус, припёртый к стене, часто кивает и зажмуривается.

— Если вы посчитали нужными такие действия, то я не смею возражать, — бормочет он, ловко уворачиваясь от объятий Мерлина.

Но старик не промах, от него так просто не уйдёшь. Он цепко хватает Хмуруса под локоть и тянет в темноту коридора:

— Нам нужно кое-что обсудить… — долетает до меня, и хочется рвануть следом, но Маб и Моргана встают у меня на пути.

— Прости, дорогая, — строго говорит Маб, — но поскольку ты провалила основное задание, то теперь должна будешь выполнить другое, не менее важное поручение…

— И уж постарайся, сестрица, в этот раз не оплошать, — «поёт» Моргана.

Мне сильно не нравится её тон и «новое важное поручение» тоже, но выбора нет.

— И что же это за дело? — перевожу взгляд с одной на другую.

Однако они не торопятся рассказывать.

Моргана оглядывается, замечает приоткрытую дверь в одну из аудиторий, и меня увлекают туда.