Фея с золотыми зубами

Вентилятор потирал жадные ручонки и не успевал нахваливать себя за сообразительность. Катя приносила большой доход, постоянные клиенты заключали пари, кто из них сумеет уложить девочку в постель. Сергей сделал календарики, на которых были сняты полуобнаженные официантки в компании с Катей в полном обмундировании, и продавал их клиентам. Они шли влет. Все, связанное с Яркиной, приносило тысячи. После смены официантки складывали чаевые в коробку, эти деньги равно делились на всех, включая охрану и Вентилятора. Некоторые девицы жульничали, утаивали часть заработка, а Катюша всегда честно отдавала всю сумму, кстати, она получала намного больше вознаграждения, чем остальные. За эту честность, неконфликтный нрав, желание помочь Яркину полюбили все, включая Вентилятора, который говорил:

– Катюха, помни, сейчас ты невинный голубок, юное создание. А вот лет через семь-восемь начнешь превращаться в старую деву, после двадцати пяти бабы уже не канают под наивняк, это смешно выглядит. Не упусти момент, в нужное время захомутай богатого парня или выстави девственность на аукцион.

Яркина молча кивала и убегала, до четвертьвекового юбилея ей было далеко.

Катюша проработала в «Раре» почти год, а потом Вентилятору стукнули, что на гнездо разврата готовится налет ОМОНа. Администратор доложил хозяину, тот живо прикрыл точку. Девочки остались не у дел. Маша пыталась устроиться в какой-нибудь ночной клуб, но ей не везло, и Пивоварова подсела на наркотики. Маша и раньше увлекалась травкой с энергетиками, без стимуляторов ночь напролет работать трудно, но теперь она конкретно перешла на уколы.

Катя ругала подругу, но та не слушала. В конце концов, ее жизнь превратилась в круговерть укол-кайф-ломка-укол-кайф-ломка. Вместе с Пивоваровой за шприцы взялись и две соседки по квартире. Маша плохо помнит то время. Вроде бы Катя уехала из «двушки», собрала шмотки и исчезла. Пивоварова постоянно пребывала в дурмане, дни слились в один комок.

Как-то раз Маша укололась зимой, а очнулась… летом. Куда подевались полгода жизни, что с ней произошло, Пивоварова понять не могла. Около нее на стуле сидела Яркина.

– Катечка! – обрадовалась Маша. – Я где? Ты откуда? Работу нашла? Выглядишь офигительно, шмотки дорогие!

Катерина наклонилась поцеловать подругу.

– Ты в клинике. Слава богу, тебя спасли. Останешься здесь, пока не вылечишься от наркозависимости. Я вышла замуж за обеспеченного человека и постараюсь тебе помочь.

Слово Катя сдержала, оплатила лечение, сняла Маше квартиру и устроила ее в гостиницу на ресепшен.

– Муж не знает, что я работала в «Раре», – сказала Пивоваровой Ярцева, – я ему сказала, что рано ушла из дома и служила официанткой в кафе. Это все, поскольку Константин был моим первым мужчиной, он особенно и не расспрашивал, да и я не хотела откровенничать. «Рар» не самая светлая страница моей биографии. Хоть я там и старалась вести себя достойно, Костик может разозлиться.

– Ну и правильно, – одобрила Маша, – мужики бешеные, еще решит, что ты со всеми трахалась. Лучше молчи. Я тебя не выдам, остальные девки небось давно померли. «Рар» развалился, забудь!

– Я досталась Косте невинной, – улыбнулась Катя, – он не станет так думать.

Маша в который раз удивилась наивности подруги.

– Девственность легко восстановить, кое-кто ее не один раз штопал.

– Я об этом не подумала, – испугалась Катя.

– Забей, – махнула рукой Маша, – прошлое похоронено.

Глава 28

– Как же ты очутилась в ночном клубе? – удивилась я. – В отеле работать спокойнее.

Маша протяжно вздохнула.

– Там платили мало. Яркина мне помогать перестала.

– Вы поругались? – уточнила я.

Пивоварова помотала головой.

– Нет. Мы встречались раз в месяц, в тихом месте. Катька привозила деньги, она реально боялась, что муж о ее прошлом узнает, говорила: «Первая жена Костика была алкоголичкой, он ее по всем ночным заведениям ловил, в клинике запирал, а толку ноль. Так и допилась до смерти, оставила дочь сиротой. Он теперь, если про клубы слышит, всегда говорит: там один бардак!» – Маша скривилась. – А тут он Катьку мог бы и в употреблении наркотиков заподозрить. Мужики странные. Мне так однохренственно, отчего кто загнулся, от бухалова или героина. Но Катькин муж считал водку лучше наркоты. Смех! У моих соседок по дому сыновей арестовали. У одной парня за воровство взяли, ее сыночек в супермаркете деньги из кассы стырил. У другой мальчишка бандит, состоял в группе, резал прохожих, отморозок. Так первая второй всегда говорила: «Мой-то лучше! Он в магазине рубли спер, никого не тронул, а твой убийца». Я угораю, когда их болтовню слышу, оба же преступники! Какая на фиг разница, за что они в СИЗО очутились, уж не за заботу о стариках. Так и Катькин муж. Дескать, женился на Катюше, потому что та такая наивная, ни в чем плохом не замечена, не пьет, не курит. Катюша боялась, что Константин обо мне узнает и сообразит: жена видела кой-чего».

– Представляю, – кивнула я, – и тем не менее Яркина тебе помогала.