Фея в Академии Черного дракона

— А если не в результате ошибки, то всё нормально, — усталым голосом произнесла я, ощутив, как игла обиды всё-таки кольнула сердце, хотя я и пыталась выбросить её в ближайший стог сена, чтобы никогда не найти.

— Мне нечего сказать в своё оправдание кроме того, что мы действовали из благих побуждений. И потом, когда я поняла, что ты всё-таки фей, рассказала обо всём отцу, а он уже Эстиву. Он же помог анимагу проникнуть через купол в академию.

Вот и ответ, почему она не стала учиться. Она помогала отцу.

— Не я такая, пойми! — прошептала Доренс, словно сама испытывала муки совести от своего решения и сейчас пыталась оправдаться перед собой, а не передо мной. — Мир такой. Это мироздание заставило нас бороться за свою жизнь. Пророчество… Испугался бы каждый. Не за себя. За родных и любимых.

— Понимаю, — улыбнулась я, желая помочь Лизабетте пройти этот путь принятия.

— Нет, ты не понимаешь! — воскликнула Лиз и бросилась ко мне, но её остановил Даарт, выставив руку. Она так и повисла у него на предплечье. — Кайл… он ведь тоже согласился помочь нам. Тогда, на площади, он прочитал мои мысли, как раз во время нападения Эстива, когда при сильном стрессе мой ментальный блок дал сбой, и после пришёл ко мне с вопросами. Мне пришлось рассказать ему о пророчестве. О том, что именно ты сможешь пробудить величайшее зло. Он долго сомневался, как и я, но в итоге принял правильное решение. Траума поймали, а ты осталась под защитой его высочества, и единственная возможность схватить тебя была на балу. Отец ждал тебя на балу в Ледяных Чертогах, а я и Кайл — в академии.

— Но он ничего не сделал мне, — заявила я. — Кайл не пытался никуда меня увести и…

— И даже защитил, — согласилась за меня Лизабетта и отпустила руку Даарта, отступив на шаг и сжав кулаки. — Потому что он знал тебя настоящую, Аврора. И я бы встала на твою сторону, если бы знала тебя, если бы ты дала мне такую возможность.

Может, она и права, но вот её отец придерживался другого мнения. Ведь именно он организовал первое покушение на меня, когда я ещё была при своих настоящих воспоминаниях. Как бы я ни жалела Лизабетту, подругами нам больше не быть.

Обида. Это жгучее чувство, которое часто выжигает нас изнутри, пронзило меня молнией и в голове тут же зазвучал голос того, который, боюсь, теперь будет преследовать меня в кошмарах:

«Она такая же, как отец. Они все такие. Даже твой Кайл… Вижу твои воспоминания, ты думала, что он лучше, что он защищает тебя».

Но он защищал меня! Действительно защищал! Тогда, на балу, он принял правильное решение. Уверена, что мне ничего не грозило рядом с Даартом, он не выпускал меня из вида, но всё-таки именно Кайл Дорс позволил мне не испытать боль разочарования в тот чудесный вечер.

«Они хотели убить тебя. Все они. Разве такие люди достойны жизни? Вновь действуют грязными методами».

Но не все! Кайл — тот, кто способен вернуть мою веру в человечество.

«Но у него была к тебе симпатия. Это не считается. Не будь её, ты бы уже была мертва, моя дорогая. Люди способны быть добрыми только к тем, кого любят, а к другим… кровь и боль — всё, чего достойны другие по их мнению».

Всё не так! Но как же мысли арахнида проникают внутрь меня, опутывают всё светлое, забирают радость и оставляют бесконечное самокопание и сомнения. Не хочу! Бессмысленный диалог! Сейчас у меня есть Даарт, я буду цепляться за нашу связь, как утопающий за соломинку. Я тряхнула головой и собиралась шагнуть к Даарту, но не успела. Я почувствовала, как начинаю буквально рассыпаться.

“Иди, девочка, иди к своей погибели. Твоя магия поможет стать мне сильнее”.

Арахнид! Он призывает меня к себе! Отреагировать успел только Даарт. Он бросился вперёд и схватил меня за руку, поэтому нас вместе перенесло туда, где меня дожидался гигантский паук.

Нас выбросило буквально перед ним. Даарт помог мне подняться и, лишь когда выпрямилась, я смогла вскользь оценить обстановку. Мы стояли посреди Тёмного леса. Деревья без листвы, кустарники со спелыми, красными ягодами, словно сочащимися кровью и призывающими попробовать хоть одну — ядовитыми и опасными. Под ногами пожухлая трава, примятая, словно питающаяся тёмной выжженной землёй.