Фея Желаний

Я не собирался улавливать — я в принципе не люблю всю эту эмпатию, предпочитаю словесное выражение. Но ментальные щиты после покушения немного просели, и вот.

Собственное тело отреагировало на призыв в долю секунды, разум тоже затопило горячей волной, но я не шевельнулся. Впился в Ами пронзающим взглядом, а она…

Колючка сделала глубокий вдох и медленно опустила простынь. Обнажённых женщин я, разумеется, повидал немало, и объективно феечка ничем таким не отличалась, но душу затопил восторг.

Я сдержал громкий стон, а Ами подалась вперёд и, упершись в мою грудь руками, сделала несколько глубоких вдохов. Успокаивалась. Справлялась с пережитым волнением. Её соски при этом вызывающе торчали, и…

Та-а-ак. Держим себя в руках!

Секунда. Феечка закрыла глаза и вновь их распахнула. Я по-прежнему не желал, но снова поймал волну её возбуждения — оно было настолько сильным, что ударило и прогнуло щит.

Я практически охнул. Тянущая боль в паху стала нестерпимой, а Амирин убрала крылья и, наклонившись к моим губам, сказала:

— Да. Покажи.

Та-а-ак…

Это была не просьба, а уведомление. Её соски коснулись моей кожи, а взгляд феи затуманился и потемнел. Все мужские инстинкты взвились, и стало ясно, что шутки закончились. Я резко перевернулся, роняя Ами на кровать и занимая позицию сверху.

Подмял Колючку под себя и, прижав её руки к матрасу, выдохнул хрипло:

— Провоцируешь?

Ответ? Шикарен, я считаю:

— Нет. Просто хочу довести наше знакомство до логического конца.

«Слонику» стало немного обидно — уж как, а логическим его ещё не называли.

Ну а если без иронии…

— Милая, ты не поняла, — я то ли зарычал, то ли зашипел.

Причина злости? Ну это же Амирин. Главная холостячка королевства, к которой хрен подкатишь, и которая может послать в любой ситуации.

А ещё тот проклятый ужин вспомнился. Уж не надеется ли феечка соблазнить меня, расслабить и опять применить забвение? Я ж после такого точно прикопаю. А потом откопаю и буду любить, любить, любить…

В общем, да — стало нервно, потому что Ами не всегда предсказуема.

Но я собрался с силами и договорил:

— Ты не поняла. Если всё произойдёт, это будет не конец, а начало. Потому что я не отпущу, Амирин. Ты либо моя, либо уходи прямо сейчас.

Строптивица зажмурилась, но точно не удивилась. Успела изучить мой характер? Что ж, тем лучше для неё.

Я затаил дыхание, ожидая ответа, и чуть не застонал, услышав почти покорное:

— Хорошо. Я согласна.

— На что согласна? — в случае этой девицы лучше уточнить. Пусть проговорит вслух. Чётко. Чтобы потом не отпиралась!

— Я согласна, чтобы это было только начало. Я… не могу потерять тебя ещё раз.

Её спесь растаяла, в уголках глаз блеснули слёзы. Так просто, такая мелочь, а у меня словно гора свалилась с плеч.

Я наклонился к её губам, прикоснулся самым лёгким из поцелуев, а Амирин выгнулась, подаваясь навстречу. Миг, тягучий флёр волшебства, и разделяющая нас простынь исчезла с той же лёгкостью, с какой недавно испарилась вся моя одежда.

— Амир-р-рин…

Влип. Однозначно влип.

Глава 58

Амирин

Умные женщины так не поступают, они интригуют до последнего. Из юбок и корсетов выпрыгивают лишь глупышки, неспособные вести тонкую охмурительную игру.

А мне следовало именно охмурять! Спрятать свою искренность подальше и прямо сейчас начать выстраивать отношения с Грэмом. И делать это так, чтобы не получилось как раньше. Чтобы мутный глава городской стражи жить без меня не мог!

Это была бы правильная, разумная стратегия. Но некоторых жизнь ничему не учит, и эти некоторые — я.

Я сама, лично убрала разделявшую нас простыню и упала в мужские объятия. Впрочем, «упала» — громко сказано, ведь я находилась снизу, а растрёпанный Эйнардс с внезапно замерцавшими глазами, нависал скалой.

Свечение было поразительным. Кажется, я слышала о чём-то подобном, причём совсем недавно. Точно слышала! Только мысль улетучилась раньше, чем я успела её осознать.

Вслед за этой мыслью ретировалось желание что-либо расследовать. Нет, я обязательно выясню кто он, но позже. Здесь и сейчас я была слишком пьяна от аромата и жара его тела. Настолько, что мир сузился до одного единственного — стремления обладать.

Взять его. Прижаться. Отдать Грэму всю себя и получить взамен нечто не менее важное. Ощутить мужскую силу и пронзающую страсть.

По коже прокатилась волна, предвкушающая удовольствие. Моё тело непроизвольно выгнулось навстречу диковатому Эйнардсу — феи существа утончённые, но в любой фее тоже есть здоровый животный инстинкт.

Мои инстинкты не просто проснулись, а взревели — они реагировали на Грэма как бык на красную тряпку. Я вспыхнула, опять потянулась к нему, и… потеряла себя.

Губы Грэма накрыли мой рот — лаская и будоража. Проложили горячую влажную дорожку от подбородка к ключице, а палец вывел несложный узор на полушарии груди. Я охнула, вскрикнула, а там, внизу, стало совсем жарко — целуя рот, Грэм умудрился раздвинуть мои ноги и прижаться, и теперь я ощущала всё то, от чего так рьяно отказывалась.