Фея Желаний

Предположительно бритый «слоник», которого мне так и не показали, был более чем готов. Он ощутимо пульсировал, и эта деталь неожиданно свела с ума.

Я не поклонница всех этих процессов. Плоть — это только плоть, она важна, но не настолько, чтобы подчинять ей разум. Однако прямо сейчас я свои «высокие» убеждения забыла. Стыд, скромность и сомнения тоже куда-то ушли.

Новое движение навстречу Эйнардсу, и я ощутила медленное, тугое проникновение. Охнула, вцепилась в широкие, словно налитые металлом плечи, а мой партнёр глухо зарычал.

Проникновение было долгим, почти бесконечным, но лучшим в моей жизни. Предельная точка, мой новый протяжный стон, и… я признала, что не зря решилась на этот шаг.

Всё не зря! Не зря пришла, не зря пыталась спасти, и точно не зря осталась. А ведь искушение сбежать было сильным — бегать проще, чем смотреть правде в глаза. Моя правда заключалась в том, что, невзирая на прошлые раны, мир не так ужасен — где-то обожжёшься, но это ничего не значит.

Сколько бы ни было ошибок и неудач, всегда остаётся шанс на настоящую любовь.

Грэм двигался медленно, бережно и плавно, но терпение быстро закончилось. Он начал ускоряться, а я была только за. Сильней вцепилась в плечи, обвила ногами бёдра, и снова услышала утробное рычание. Грэм сдерживался, я — тоже…

— Твой полог тишины достаточно прочный? — выдохнула хрипло.

Эйнардс услышал и ответил не сразу:

— Непробиваемый.

Скажи кто другой, я бы усомнилась, а Грэм… Да, я готова ему доверять.

Мой стон перешёл в крик наслаждения, и наш ритм стал просто сумасшедшим. Нет, Эйнардс не спешил, он просто… потерял тормоза.

И это было великолепно! Остро, горячо, сильно — именно так, как нужно. Я ощутила бег колючих мурашек по коже, поймала волну тепла, предвестницу испепеляющего жара… Хотела улыбнуться. Поиронизировать на эту тему, но не успела. Ещё секунда, и меня накрыло с головой.

Наслаждение было под стать Грэму — огромным, сильным и наглым. Проникло в каждую клеточку тела, добралось до самых далёких уголков души.

Я закричала, забилась, не прекращая цепляться за Грэма, и переживая это удивительное безумие. Когда очнулась и смогла вспомнить своё имя, увидела добродушную мужскую ухмылку и услышала:

— Ну вот, а ты боялась.

Я не боялась. Просто не хотела заниматься всеми этими постельными глупостями — а это разные вещи.

— Унылым меня называла, — добавил Грэм хитро, и я, не выдержав, улыбнулась. — Теперь придётся признать ошибку и раскаяться.

Мне бы промолчать, но…

— Какую ещё ошибку? — угу, шуточки наше всё.

Бровь начальника Департамента городской стражи плавно поползла вверх.

Удивление было подчёркнутым, наигранным, и я с ужасом осознала, что вляпалась. Просто вызов принят. Кажется, мне будут доказывать «не унылость» слоника до тех пор, пока Грэму не надоест.

А надоест ему, судя по всему, не скоро! Более того, я правильно понимаю, что из нас двоих только я достигла пика, а кое-кто решил растянуть удовольствие?

Кстати, что его пальцы делают в моём стратегическом месте? Что за…

— Я ещё не отдышалась, — сказала, снова впиваясь в его плечи.

— Ага, — совсем уж развеселился Грэм.

Он прикоснулся ещё раз, и ещё, потом его пальцы проникли внутрь, и… я в очередной раз выгнулась, ощущая волну жара и новый прилив возбуждения. Кажется, эта ночь будет бесконечной. Долгой и очень горячей. Вероятно, лучшей ночью из всех.

Глава 59

Утро началось внезапно и громко. Я аж подпрыгнула на постели и не сразу сообразила, что за переполох. А это бил колокол — есть в нашем Главном храме такой, который гудит на весь город, и от которого не спрятаться.

Сквозь раздвинутые занавески лился яркий свет, и я поморщилась, осознав, что проспали мы ой как долго. Прощай мой многолетний идеальный график — я снова нарушила собственные правила и не открыла лавку в срок.

Я упала обратно на подушки, а Грэм наоборот приподнялся.

Секунда, мои губы обожгли поцелуем, а потом Эйнардс отстранился и, взглянув на окно, чуть поморщился:

— Что им неймётся? Звонят и звонят.

Я улыбнулась. Звук был неприятным, но в груди разливалось бесконечное ощущение счастья. Правда всё тело при этом болело — с непривычки, уж слишком активной была ночь.

— Сегодня в храме важный день, — пояснила я. — Должны поднять и перенести главный алтарь, вместе с храмовым артефактом.

Эйнардс поморщился, мотнул головой:

— Точно.

Он снова потянулся ко мне, а я тоскливо вздохнула — храмовый артефакт, у-у-у…

— Что? — насторожился Грэм.

Я хотела объяснить, но не успела. Просто ручка двери — она как раз была в поле моей видимости — дёрнулась. Потом ещё раз, и снова.

Следом раздался удар в дверь, и я неуместно подумала о том, что полог тишины, наложенный вчера Грэмом, либо уже снят, либо был односторонним. В том смысле, что нам слышно, а им — нет.

Ручка затряслась, дверь тоже, а снаружи долетело приглушённое:

— Не открывается. Заклинило?

Пауза, и тот же голос явно кому-то ответил:

— Да точно заклинило! Не мог же он запереться?

Ой-ой.