Фейбл

– Я много чего тебе не говорил, – он ухмыльнулся. Кривая улыбка приподняла одну сторону его рта, и у него на щеке проступила ямочка. Я ни разу не видела Уэста улыбающимся. Никогда. И мне не нравилось, какие эмоции вызывала у меня его улыбка. Или все же нравилось. Мне совсем не хотелось разбираться в этих противоречивых чувствах.

Уэст рассеянно поправил пряжку ремня, как будто делал это сотню раз. Я никогда не слышала о шкипере, который был по совместительству ныряльщиком. Однако это был необычный корабль и необычная команда. Казалось, будто тайнам «Мэриголд» не было конца.

Я ухватилась за ограждения и встала на них, балансируя на борту корабля, чтобы устоять на теплом ветру. Уэст встал рядом со мной, и я посмотрела вниз, в воду, где исчезли веревки.

– Я бы хотела предложить команде пересмотреть мой статус талисмана неудачи, – сказала я, обращаясь к Уилле, и ухмыльнулась.

Она засмеялась, прислоняясь к мачте.

– Мы проведем голосование, ныряльщица.

Я посмотрела на Уэста, без слов спрашивая его, был ли он готов к погружению. К «Жаворонку». И ко всему тому, что следовало за всем этим.

На его губах снова появилась улыбка, какая была на палубе, и мы вместе спрыгнули с ограждений, пролетели по воздуху и погрузились в море. Я ушла вниз, сопротивляясь тяжести своих инструментов, и вынырнула на поверхность. Уэст тут же оказался рядом со мной.

Он откинул волосы с лица, глядя на Уиллу и всех остальных, смотрящих на нас сверху с «Мэриголд».

Я втянула воздух, чтобы наполнить им пространство между ребрами, и выдохнула его обратно, растягивая легкие, пока они не заболели. Кровь согрела мои руки и ноги, и я продолжила дышать, пока не смогла задержать необходимое количество воздуха.

Уэст подождал, пока я кивну ему, прежде чем он откинул голову назад, чтобы сделать вдох. Я проделала то же самое, сначала наполнив живот, затем грудь и горло.

Уэст скрылся под поверхностью, и я последовала за ним. Когда я увидела «Жаворонка», я вытянула руки перед собой, чтобы зависнуть над ним. Он лежал на дне под нами, пробоина в его корпусе наполовину утопала в белом мягком песке. Нос корабля был устремлен в небо. Остальная часть корабля выглядела точно так же, какой я ее запомнила.

«Жаворонок».

Место, где закончилась история моей матери. Место, где начиналась моя.

Уэст посмотрел на судно сверху вниз, а затем на меня. Я замешкалась на мгновение, прежде чем нырнуть глубже, толкая себя ногами в сторону кормы корабля. Давление воды усилилось, и у меня заложило уши, когда мы погрузились ниже. Риф, окружавший место крушения, был полон жизни. Косяки ярких рыб кружились друг вокруг друга и разлетались во всех направлениях. Мы заплыли в облако рыб-бабочек, и солнечный свет заиграл на их радужной чешуе, мерцающей, как звезды в сумерках. Я остановилась, протянув руку, чтобы коснуться их кончиками пальцев, когда они проносились мимо.

Я улыбнулась, снова поворачиваясь к Уэсту. Он дрейфовал в солнечных лучах на фоне бесконечной синевы, наблюдая за мной, и тоже протянул руку к рыбкам. Они закружились вокруг него, как маленькие серебряные огоньки, прежде чем вырваться вперед, оставив нас позади.

Мы проплыли остаток пути до корабля, и в поле зрения появился герб Сейнта. Краска, изображающая белый треугольный парус, почти полностью стерлась, однако разбивающаяся волна по-прежнему скользила по дереву той же насыщенной, яркой синевой, которую имело его пальто. Я провела ладонью по гербу, когда мы проплывали мимо, и когда мы добрались до палубы, моя кожа похолодела.

Покрытый водорослями уцелевший штурвал маячил впереди, словно призрак. Я почти видела своего отца, стоящего за ним, и то, как его огромные ладони покоились на спицах. Сломанная мачта возвышалась над головой, солнечный свет мерцал на поверхности вдалеке, и там же покачивалась тень «Мэриголд».

Я заработала ногами, подплывая к ступенькам, ведущим под палубу. Деревянная балка, которая раньше была над проходом, теперь валялась на палубе. Мы нырнули в темноту, минуя двери, которые тянулись вдоль длинного коридора, и устремились к той, что находилась в самом конце.

Вода затуманилась илом, когда мы добрались до двери. Я попробовала открыть ее, но дверь была плотно прижата к раме из-за того, что древесина разбухла в воде. Уэст прислонился спиной к стене коридора и стал пинать дверь ногами, пока она не поддалась и не распахнулась.

Лучи солнечного света каскадом лились через грузовой отсек, освещая изумрудным сиянием груды опрокинутых ящиков и перевернутых бочек. Я проплыла над ними, направляясь в дальний угол. Шкафчики, привинченные к стене, так и остались на месте. Я слышала зов драгоценных камней, которые пели в гармонии, будто хор из тысячи голосов. Звук обволакивал меня, подобно воздушному вихрю.