Фейерверк над озером (СИ)

   Натэлла подумала, а вдруг у девчонки какое-то несчастье или она просто устала к ночи. Зарабатывали девочки на кассе далеко не так много, как представляется. Она уже жалела о своей вспыльчивости, хотя с другой стороны, хамство терпеть тоже невозможно.

   - Не стоит. - Натэлла схватилась за сумки. - Это не выход. Просто надо уметь работать со своими сотрудниками, если не хотите терять покупателей. Пообещайте мне, что разъясните Ане, в чем же она была не права.

   - Знаете, она хорошая девочка, просто семейные проблемы... - стальные глаза Элеоноры неожиданно помягчали, и она превратилась просто в Элку. - Муж сбежал к другой, а она из Пскова, без прописки.

   - Понимаю, - согласилась Натэлла, - но вы и меня поймите. Подходит столетний дед, любезно ее просит об одолжении, а она вдруг срывается.

   - Я все улажу, - ставя на транспортер табличку "Извините, касса не работает", Элеонора поднялась. - Всего доброго.

   Натэлла кивнула и медленно пошла к выходу.

   Закинув пакеты в багажник, она уже собралась сесть за руль, как тут ее остановил дребезжащий голос.

   - Спасибо, что заступились, - давешний дедок стоял и мило улыбался. - Никогда не мог за себя постоять.

   - Да ничего, бывает. А вы почему не дома? Вам же лекарства надо принять.

   - Да вот сердце прихватило. Решил постою немного и вас подожду.

   - Ох, может "Скорую" вызвать? - засуетилась Натэлла.

   - Да пустое, деточка. Такое бывает, - вновь улыбнулся дед.

   - Знаете что, а ну-ка садитесь в машину. - Решительно сказала Натэлла. - Я вас до дома домчу в лучшем виде. И передам с рук на руки родственникам. Чего это они деда на ночь глядя в магазин заслали!

   Натэлла, не обращая внимания на протесты дедуси, усадила его назад, захлопнула дверцу, обежала машину, села за руль. Уже почти выкатывая со стоянки супермаркета, она в зеркале заднего вида увидела Анну Самохину. Девчонка бежала за машиной, даже не накинув куртки. Натэлла притормозила.

   - Ой, успела! - запыхавшись, проговорила кассирша. - Спасибо вам, и извините. Я уж думала, все, кранты, выгонит меня Элеонора. Но она сказала, что вы...

   - Прощение не у меня просить надо. - Сурово перебила Натэлла.

   - Где ж я этого деда сейчас найду! - вылупила глаза Анна.

   - Кхе-кхе... - с заднего сидения послышался кашель. - Я здесь.

   - Ой, дедуся, прости меня дуру, - вдруг запричитала Анна, перегнувшись через стекло двери. - Я ж сама знаю, что нахамила, просто вторую смену пашу, озверела совсем.

   - Ну, ладно-ладно, деточка, беги обратно, а то еще застудишься, - улыбнулся дед. - Только больше так не сердись.

   - Ни в жисть! - обрадовалась Анна, и что-то бросив на колени Натэллы, не прощаясь, побежала обратно.

   Натэлла опустила руку и подняла с колен коробку конфет.

   - Это вам. - Она протянула ее деду. - За моральный ущерб.

   - Да-а, пошел за скромным ужином, получил праздник желудка. - Он восхищено рассматривал яркую обертку.

   И тут Натэлла догадалась, что этот дедуля уже много лет не видел не только таких дорогущих конфет, а даже леденцов скорее всего себе не позволял. Хотя, зачем тогда в супермаркет пришел? И хлеб и молоко здесь гораздо дороже, чем в тех же продуктовых палатках.

   - Ну, так куда вам, дедушка?

   - А вон к тому дому. - Показал дед рукой. - Всего пара метров.

   Натэлла развернулась и мягко подкатила к слабоосвещенному подъезду.

   - Вы дойдете сами, или родню позвать? - Натэлла улыбалась в зеркало, смотря в глаза деду.

   - Эхе-хе, детка, вся моя родня в бабьем Яру еще в сорок третьем полегла. Одни я дни коротаю. А знаешь, что? - его глазки сверкнули за линзами очков. - Не сочти за дерзость, потешь старика. Не выпьешь со мной чаю с конфеткой.

   Натэлла взглянула на часы. Поздно, дети наверное, уже дрыхнуть, так что отчего же не помочь старику?

   - А пойдемте! - залихватски щелкнула она пальцами.

   Дед так обрадовался, что у Натэллы сжалось сердце. Господи, спаси меня от одинокой старости! Нет ничего страшней одиночества.

   Они посидели всего двадцать минут, но за этот короткий отрезок времени, Сидор Иванович успел ей рассказать свою нехитрую жизнь. Живет один, друзья - приятели кто помер, кто пропал в круговерти стремительного века. Пенсии хватает на скромную еду и оплату квартиры. Общение ему заменяет телевизор и большая библиотека. Вот и все.

   - Что ж вы, Сидор Иванович, в такой дорогущий магазин ходите? - не удержалась Натэлла.

   - Э-э, милая, да там дешевле, чем в палатках. У них для пенсионеров скидка по утрам. А я зазевался, утром забыл сходить, а к вечеру ни молока, ни булки.

   - Ну, Сидор Иванович, поеду я. - Натэлла встала. - Дети уже заждались.

   - Ты заходи ко мне, Наташенька. - Сказал Сидор Иванович на прощанье. - Всегда буду рад поговорить, так сказать вечерок скоротать.

   Натэлла кивнула головой. Она знала наверняка, что никогда больше не переступит порога этого дома. Чего лукавить самой себе? Агентство, дети, заботы. Где тут уж время коротать, когда его вообще не хватает!

   Она помахала рукой и сбежала со ступенек. Скоротать... Старинное слово отчего-то засело в голове. Почему оно вертится на языке, словно от того, где Натэлла его слышала, зависит что-то очень важное?

   Натэлла застыла в нерешительности.