Фейки: коммуникация, смыслы, ответственность

Еще один показательный пример. На волне скандальных выборов на пост президента Беларуси в 2020 и многомесячных протестов в стране белорусский гостелеканал ОНТ «позаимствовал» у российского агентства выдуманных новостей «Панорама» информацию о том, что Александра Лукашенко выдвинули на Нобелевскую премию мира. «Журналисты» почти дословно скопировали текст фейковой новости, не распознав в ней иронию, не указав источник, но добавив оценочный комментарий: «Достойный кандидат!» ОНТ сообщает, что выдвинула Лукашенко некая «член президентского совета по развитию науки, доцент БГПУ им. Максима Танка, кандидат социологических наук Галина Коваленко», по мнению которой «Александр Лукашенко в 2020 году в качестве действующего президента страны не допустил анархии, иностранной интервенции и гражданской войны» [https://lenta.ru/news/2020/09/29/lukashenko_panorama/]. Заметим при этом, что поиск на сайте БГПУ имени Танка людей с фамилией Коваленко, не дал положительных результатов». Жертвами шутников из «Панорамы» регулярно становятся и ведущие государственных телеканалов в России, а также многие интернет-СМИ, иногда фейковые их новости «всплывают» в российских СМИ через несколько лет, а алкогольный дистрибьютор «Красное&Белое» даже требовал от «Панорамы» удалить новость о том, что они якобы благодарят протестующих в Беларуси за беспрецедентную раскрутку их бренда (бело-красно-белый флаг является символом протеста) [https://sobesednik.ru/politika/20200929-belorusskij-kanal-rasprostrani].

Конструирование качественных новостных пародий показывает, что любое содержание можно выдавать за информационное сообщение, если соблюдать жанрообразующие принципы. Фиктивная новость «по природе не имеет привязки к действительности, не требует оперативной передачи, потому что существует вне реального времени, не может устареть, не старается быть релевантной по отношению к адресату» [Соболь 2018: 332]. Вследствие этого фейковый новостной ресурс может быть инструментом для выражения имплицитной критической оценки не только социально-политической ситуации, но также «журналистских правил», медиастандартов и принципа достоверности информации, как в заметке Смиксера Только чудо нас спасло, ух: «Помогите, пожалуйста, распространить. Такое раз в сто лет происходит. Абсолютно лживая новость чудом не была опубликована только что. Лишь в последние секунды редактор спас наше издание от миллионных исков и уголовного преследования. Лживая, непроверенная, желтая и явно кем-то проплаченная новость, подпадающая под уголовную статью «Клевета», чуть не появилась на сайте информагентства Smixer.ru 5 секунд назад» [Только чудо нас спасло 2013].

В некоторых случаях фейк-информация выглядит неправдоподобно и комично, как заметка ASZdziennikа о том, что президент Франции Франсуа Олланд попросил Путина о предоставлении российского гражданства вслед за Жераром Депардье [Prezydent Francji… 2015]. Неслучайно Г.Г. Почепцов усматривает сходство фейка с анекдотом: «Анекдот и фейк имеют много общего: оба они говорят неправду. Но фейк вовсю старается выдать себя за правду, а анекдот, наоборот, совершенно не скрывает своей сущности. В результате удивительным образом он оказывается правдой только другого уровня» [Почепцов 2018]. Комическое начало важно для формирования групповой идентичности и определения общей перцепционной базы (потребители соцмедиаплатформ, как правило, имеют сходные взгляды и идеологические позиции). В основу указанной заметки лег не только биографический факт французского актера, но и сдержанная, по мнению польского социума, реакция Франции на участие России в украинских событиях 2014 года.

Таким образом, в условиях современной интернет-коммуникации расширяются функции мистифицирующих практик: от коммуникативной игры с реципиентом до манипуляции фактами в глобальном пространстве. Фасцинативное и релаксирующее начало медиатекстов, генерируемых фейк-платформами, заложено в их игровой фактуре и получении удовольствия от самого процесса чтения [Хейзинга 2003].

Фейк-реклама