Солженицын к архивам тоже изначально доступа не имел, но затем они открылись, однако писатель поправок в свою книгу не внёс. Латынина тоже не соизволила даже посмотреть справку «Сведения о выселенном кулачестве в 1930–1931 гг.», подготовленную отделом по спецпереселенцам Главного управления лагерей. Согласно этому документу, за указанные два года было сослано 381 026 семей (400 тысяч, упомянутых Молотовым!). В них входило 1 803 392 человека, включая жён и детей раскулаченных. Ещё несколько сотен тысяч отправлено в лагеря (В сборнике «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы в 5 томах.1927–1939» говорится о 123 716 осуждённых в феврале-апреле 1930 г[45].).
Продолжали ссылать и позже. Ведущий исследователь демографических аспектов репрессий Виктор Земсков в своей докторской диссертации «Спецпоселенцы в СССР. 1930–1960» пишет о 489 822 спецпоселенцах, прибывших в 1932–1940 гг. из республик, краёв и областей и 767 212 из «организаций», главным образом из лагерей, тюрем и следственных изоляторов[46]. При этом не все сосланные — бывшие кулаки, часть спецпоселенцев из регионов составляли городские жители. Если вычесть их, получится что количество собственно сосланных кулаков Латынина увеличила в 7–8 раз.
Естественно, из менее 3 миллионов отправленных в ссылку и лагеря кулаков, 10 миллионов умереть никак не могли. Здесь Латынина мошенничает сознательно, проецируя количество жертв трагедии на острове Назино на всю Сибирь. (Причём доклад инструктора Нарымского окружкома ВКП(б) В.А. Величко от 22 августа 1933 г. она явно не читала. Иначе бы знала, что там написано о смерти не только 3900 привезённых из Томска, но и ещё примерно 700 ссыльных из других мест).
Даже с учётом столь жутких эпизодов, в целом ссыльнопоселенцев гибло на порядок меньше, чем сочиняет фантастка. В 1930–1931 гг. их количество снизилось на 382 012 человек, но считать их всех умершими нет оснований. За последующие два года умерло 241 355 поселенцев (всего в 1932—40 гг. — 389 521), а сбежало 422 866. Очевидно, похожая картина наблюдалась и в 1930—31 гг. Всего же, с учётом умерших в 1941–1952 гг., расстрелянных или погибших в лагерях, можно говорить о сотнях тысяч смертей, но никак не о 10 миллионах, и даже не об одном. Враньё Латыниной об умерших нужно делить уже не на 7–8, как в случае с количеством сосланных, а как минимум на 18–20. И помнить, что значительная часть ссыльных покинула наш скорбный мир по естественным причинам.
Работающие пенсионеры СССР до середины 1970-х гг. не получали пенсий
Мы совсем недавно также рассматривали вопрос, как платить пенсию тем пенсионерам, которые работают. Напомню, в советские времена такие люди никогда не получали пенсию. Человека ставили в такие условия: или ты получаешь пенсию, или идёшь и зарабатываешь деньги на работе. Причём под это подводилось вполне серьёзное юридическое и экономическое обоснование. Что такое пенсия?
Это, по сути, выплата в связи с утратой трудовой функции, возможности трудиться. Если у тебя трудовая функция не утрачена, за что тебе платить пенсию? Такова была позиция наших предшественников, которые, кстати, олицетворяли левые взгляды, левые, подчёркиваю. Мы на это не пошли: у нас люди сейчас получают и пенсию, и зарплату.
Если говорить о моменте установления пенсионного возраста, то это произошло в 1930-е годы, когда продолжительность жизни в нашей стране была приблизительно, я специально статистику поднимал, на 30 лет меньше, чем сейчас. Средняя продолжительность жизни в середине 1930-х годов была 39–41 год. И можно посчитать, как это соотносилось с пенсионным возрастом. Очевидно, что мы живём в другой стране, с другой медициной, что, конечно, не означает, что у нас все задачи здесь решены, об этом я говорил только, что, выступая с докладом.