Фейковая история

Фотография, конечно, ужас. Ее сделали в Авалоне как раз после моего бегства из Портграда. Мэб уже продемонстрировала мне всю глубину своего недовольства, и выглядел я не очень хорошо. Как труп примерно. Ее можно понять, по своей главной мишени, принцу Айвиану, я непростительно промазал. Но кто ж мог предположить, что он так внезапно решит повзрослеть и кардинально поменяет поведение, характерное для него веками? Я тысячи раз прокручивал в голове все случившееся, пытаясь понять, где ошибся. Все же шло так гладко. Айвиан был готов застрелить Лысого Филина, а буквально на следующий день, с Клыком, все сорвалось.

В груди привычно сдавило от обиды и разочарования. Я отправил в рот сразу пригоршню ягод. Где справедливость? Теперь у нашего прекрасного принца, ко всему прочему, есть еще и Вика. Как будто судьба и раньше не была к нему щедра.

А мне даже фотографию «разыскивается» не могли нормальную сделать.

Я подавил глупое желание сорвать листок со стены и вернулся на Рынок.

Мне нужны ягоды чин. Килограмма три, не меньше. Размечтался. Мне и на килограмм-то хватит, только если торговаться как проклятому. Последняя тысячная купюра из тех десяти, что лежали в кармане во время бегства в Авалон, сейчас уйдет на кислые ягоды для неудачников.

Я дошел короткой дорогой до Аптечного ряда. Тут торговали все: летние, орки, гномы, даже парочка наших держала палатки. Но к ним я не пойду, хрен у них что выторгуешь. Проще всего с летними. Все прекрасно знают, для чего нам чин, а ведь это так приятно – сделать скидку зимнему фейри, который загнал свою жизнь в такой Тупик, что вынужден пользоваться этим средством. Правда, цену все равно скинут – если торговаться до потери пульса. Еще желательно прослезиться. Но это уже произвольная программа. Иногда я добавляю в нее креатива и падаю в обморок, целуюсь с торговкой, бьюсь в истерике на земле или вешаюсь на собственном ремне на палатке продавца. Когда я в ударе, то исполняю все перечисленное по списку. Сегодня я как раз ощущал такой душевный подъем.

Я уже приметил жертву – летний из пожилых и сердобольных, я у него как-то уже покупал ягоды. Целоваться с ним я не буду, а вот все остальное – пожалуйста. Если сейчас хорошо отыграть, то у меня денег еще на раз останется. Что буду делать потом, я еще не думал. Вот настанет тот страшный день, тогда и начну страдать.

Как его там звали? Тюльпан? Да, Тюльпан. Все любят свои имена, поэтому я их запоминаю. Ну что, поехали.

Дамы и господа, шоу начинается. Я нацепил на лицо выражение непереносимого страдания и шагнул к палатке Тюльпана со слабым стоном.

Но не дошел.

Глава 4

ГЛАВА 4

Потому что заметил искажение. Которого у Аптечного ряда никогда не было. Переход в другой мир маскировался под пустую гномскую палатку с выцветшей клеенчатой крышей и покосившимися стенками. Аптечный ряд уже тоже начали украшать к праздникам, и на палатке-развалюхе красовалась серебряная мишура, а рядом даже поставили чахлую елочку. Или елочка всегда там росла?

Но заметил искажение я вовсе не благодаря своей потрясающей наблюдательности. Отнюдь. Просто из палатки торчала двухметровая крыса, которая полностью в низенькую палатку гномского торговца физически поместиться не могла. Значит, ее нижняя часть находилась где-то в другом месте. Сюрреалистическую мысль об одиноко торчащей в соседнем мире крысиной заднице я додумывал уже автоматически, рванув прочь из Аптечного ряда.

Но сбежать не успел. Огромная когтистая лапа схватила меня за плечо и легко, словно куклу, подбросила в воздух. Мир перевернулся, перед глазами мелькнули разноцветные аптечные палатки, жуткая крысиная морда, серебряная мишура и чахлая елка, потом я почувствовал легкую вибрацию перехода в другое пространство и рухнул на землю, ударившись головой. Берет нисколько не смягчил удара.

Все вокруг меня отчего-то стало серым. И потолок, и стены, и гигантская крыса, нависшая надо мной и придавившая к тротуару своим весом. Понятно, что крыса и раньше была серой, но вот все остальное… И еще тишина. Куда-то подевались все звуки Рынка. А нет, не все.

– Ты ведь не думал, что можешь безнаказанно забросать меня дерьмом? – спросил Крыс почему-то на общечеловеческом.

Да плевать, на каком. Есть проблема посерьезней. Огромные желтые зубы Крыса щелкнули в неприятной близости от моего горла, сжатого крысиной же лапищей. Мою правую руку монстр надежно заблокировал, левой я смог лишь немного пошевелить. От зловония, исходящего от твари, заслезились глаза. Все крысы воняют, но этот экземпляр явно был рекордсменом.

– И ты испортил мне охоту, мерзкий фейк! Мне, Крысиному Королю!

А у этой сумасшедшей тварюшки еще и мания величия. Хотя Крысиный Король помер лет триста назад в войне с эльфами, его до сих пор считают легендой черной магии.

– Я готов извиниться! – Попытка завязать разговор выглядела довольно жалко, но попробовать все равно стоило.