Фейри-профайлер

Я прикусила губу. Так… горячий, мускулистый, возможно, с золотыми рогами и глазами, которые меняют цвет, плюс аура чистого секса.

— Очень высокий, не меньше шести футов пяти дюймов. В плаще цвета мха с медной застежкой в форме головы оленя.

— Вы знаете, что здесь встречаются настоящие придурки? Надо было соглашаться на предложение проводить вас.

— Я могу сама о себе позаботиться.

— Что-то непохоже, — пробурчал Габриэль.

Я покраснела.

— Теперь буду ходить по людным улицам. Довольны?

Он мертвой хваткой вцепился в кружку.

— Сколько раз они вас ударили?

— Не помню. Кажется, несколько. Пнули ногой… Я уже упоминала, что сломала одному нос?

— Я хочу сегодня же вечером получить подробное описание всех троих. И если случайно встречу, то выбью из них все дерьмо.

— Ладно… — Я не ожидала, что он будет так опекать меня, ведь мы только познакомились. — Что ж, спасибо.

Несколько минут мы сидели в неловком молчании. Я боялась, что если мы продолжим тему, смогу ли я о себе позаботиться, то в конце концов я стукну собеседника кружкой.

К счастью, молчание прервала подошедшая блондинка-барменша. Расставляя блюда на столе, она улыбнулась Габриэлю. Ее улыбка наводила на мысль, что между ними явно что-то было и, возможно, будет еще. Его карие глаза встретились с ее глазами, и я почувствовала укол ревности.

Господи, да что со мной не так? Вчера ночью я вожделела какого-то психа, а теперь захотела полакомиться коллегой…

Я отвела взгляд и уставилась на еду на столе. От пирогов с хрустящей корочкой поднимались струйки пара. Когда барменша ушла, я вдохнула густой аромат, и у меня потекли слюнки. «Наверное, нужно наслаждаться этой чудесной едой, а не Габриэлем…»

Нет приправы лучше голода. Когда я голодна, могу с аппетитом лопать хоть сельдерей и чувствовать себя как в мишленовском ресторане. Но этот мясной пирог — с хрустящей корочкой и гарниром из картофельного пюре и густой подливкой — соблазнил бы меня в любом случае. Я надкусила корочку, жуя кусочек. Какой насыщенный вкус… Пирог просто таял во рту. Я едва не застонала.

— Боже, это восхитительно…

— Я же обещал, что будет вкусно, — сказал Габриэль. — Видите? Я из тех парней, которые держат слово.

Прозвучало это немного дерзко, но я была слишком занята едой и не ответила. Я заставляла себя жевать не торопясь, стараясь не проглотить весь пирог в три присеста, как того требовали вкусовые рецепторы. Отправила в рот пюре.

— Есть какие-нибудь подвижки со стишком? Как я понимаю, у нас два варианта. Если несуб — обычный псих, то стишок, скорее всего, бессмыслица. Набор случайных зарифмованных слов, которые ни к чему не приведут. Но если его можно расшифровать, это совсем другое дело… Значит, убийца действует по плану.

Габриэль покачал головой.

— У меня есть несколько версий, но ничего определенного. Если предположить, что это вообще хоть что-нибудь значит, то «кое-кто злой» может обозначать нашего убийцу. Но я сомневаюсь, что он считает себя прямо-таки злым.

Я кивнула.

— Большинство убийц так не считают. Они рационализируют свои преступления, рассматривая их как необходимость. Выпячивают отдельные черты своей личности. Например, доброту к посторонним людям или любовь к животным. Это помогает им оправдаться перед собой и обосновать убийства.

— Верно, — детектив Стюарт нахмурился. — Я не вижу смысла в психоанализе неадекватов, помешанных на убийствах. У них крыша съехала, вот и всё.

Я ткнула вилкой кусок мяса — возможно, чересчур яростно.

— Анализировать убийц — это моя работа.

— А, ну да… — он пренебрежительно взмахнул вилкой.

— Знаете что, — мои щеки вспыхнули от гнева, — вот я не стала бы рассказывать вам, что детектив — идиотская профессия.

— Вы правы, — Габриэль приподнял бровь. — Я вел себя как идиот. Приношу свои извинения.

— Извинения приняты. Но вы и сами анализируете убийцу. Вы предположили, что он не считает себя дьяволом, и это проницательно. Он может считать «злым» свое стремление убивать, но не самого себя. Может абстрагироваться от собственных преступлений или приписать их некой посторонней воображаемой сущности.

— Вроде Короля червей?

— Точно. Хотя непонятно, при чем медведь или королева.

Детектив отхлебнул из кружки.

— Королева и медведь… Звучит как название гей-бара.

— Остроумно. — Я подцепила еще один кусок мяса. — Вы не так просты, как притворяетесь. Заметно, как меняется ваш акцент — он то лондонский, то как у среднего класса, когда бормочете себе под нос… Когда вы думаете, что никто вас не слышит, цитируете Торо, но никогда не сделаете это при коллегах, правда?

— Вы к чему?

— Видела ваше резюме. У вас степень по истории в Кембридже. И вам не чуждо аналитическое мышление — гораздо в большей степени, чем можно судить по остроте про гей-бар.

— Ладно, — согласился детектив Стюарт. — Вы меня раскусили. На службе я стараюсь не выпячивать эту сторону. И вы правы, в свое время я начитался стихов.

— Хоть я и американка, Габриэль, не нужно для меня все упрощать.

— Договорились.