Фейри-профайлер

Я шагнула вглубь помещения, и свечи померкли. В гаснущем свете я увидела совсем других посетителей. Кожа гигантских мужчин посерела и потрескалась. Глаза графини вспыхнули красным, под стать ее драгоценностям. Из спин детей выросли полупрозрачные крылышки.

Я моргнула, видение исчезло, и все опять стало нормальным. Если можно считать нормальным прежний вид посетителей… «Что ж, Кассандра, у тебя явно едет крыша».

Потрясенная, я внимательнее присмотрелась к щитам на стенах. В пляшущих отблесках свечей виднелись фениксы, травы, вороны, скорбящие горлицы. На одном щите рисунок стерся. А когда я взглянула на щит, висящий с краю, сердце сжалось: на нем был изображен человеческий череп под голубой линией воды. Как на татуировке Джеммы.

Встревожившись, я подошла к одному из туннелей в поисках свободного места за столиком, где можно сесть спиной к стене, чтобы зал оказался как на ладони. Но везде оказалось занято. Я посмотрела в сторону бара. Бармен облокотился на старый дубовый прилавок перед старыми винными бочками.

Я нахмурилась. Тут только один путь к отступлению — вверх по шаткой старой лесенке. Не лучший вариант, если придется сматываться. Я даже подумала уйти и подождать Роана снаружи, на улице.

Да пошло оно всё… Рискну. Я пошла к бару, сжимая маленькую сумочку. Ведь бармены всегда что-то знают, правда?

По пути краем глаза я по-прежнему замечала что-то странное. Промельки красок, звуков и запахов, которые появлялись словно ниоткуда, — рябиновый аромат, сорочий стрекот, лица, напоминающие морды животных… Как на вечеринке в Хэллоуин — за исключением того, что видения исчезали, когда я поворачивалась посмотреть.

Графиня заметила, что я пялюсь на нее, и бросила на меня яростный взгляд. Я подошла к стойке, отодвинула табурет и уселась рядом с подростком, которому явно было не место в баре. Его ангельское личико обрамлял нимб светлых кудрей. Присмотревшись повнимательнее, я заметила у него под черной запыленной курткой порванную футболку с рисунком — глаз в треугольнике — и надписью «Никому не верю». Класс. Сторонник теории заговора. Такие обожают агентов ФБР.

Над парнем витало облачко марихуанового дыма, полуприкрытые глаза покраснели.

— Ну, давай, приятель, — подросток забарабанил пальцами по стойке бара. — Я реально умираю с голоду, Лерой!

— Нет, — бармен спокойно наблюдал за ним из-под экстравагантных серебристых бровей, протирая бокал полотенцем.

Вывеске над входом на вид несколько сотен лет, и здесь до сих пор работает кто-то по имени Лерой — как такое возможно? Или на работу принимают только людей с таким именем?

Лерой перевел взгляд светло-голубых глаз на меня:

— Чем могу помочь, мисс?

Я оглядела винные бочки: кларет, мальвазия, верде… Я ничего не смыслила в винах, но названия показались старинными.

— Бокал кларета, пожалуйста.

Лерой повернулся к кранам у себя за спиной и наполнил бокал золотистым вином — такого цвета я никогда не видела.

— Разве кларет не должен быть красным? — спросила я.

Бармен покачал головой:

— Этот кларет — нет. — Он пододвинул мне бокал. — Четыре с половиной фунта.

Я достала из бумажника пятифунтовую купюру и положила на стойку.

Сидящий рядом подросток сунул руку в карман и вытащил пригоршню монет и клочки какого-то пуха:

— У меня есть деньги, Лерой.

Тот взглянул на кучку мелочи, с отвращением фыркнул и повернулся к нам спиной.

Я снова посмотрела на подростка. Из-под тонкой запыленной куртки торчали лопатки, джинсы все в грязи. Может, он и наркоман, но мое сердце кольнуло от жалости.

— Лерой? — позвала я.

Он обернулся, приподняв брови.

— Я хотела бы заказать что-нибудь поесть для моего друга.

Он нахмурился.

— Вы платите?

— Да. — Я прищурилась и сердито стиснула зубы из-за такого безразличия бармена к голодному пареньку.

— Сегодня твой счастливый день, Элвин, — сказал Лерой. — Что закажешь?

Элвин посмотрел на меня, и я чуть не свалилась с табурета: на мгновение его глаза стали оранжево-желтыми, как пламя, а потом вернули себе обычный карий цвет. Он широко улыбнулся и продемонстрировал ослепительно-белые зубы. Как бы тяжело ему ни приходилось, этот парень явно чистил зубы три раза в день.

— Спасибо, приятель. Сырную тарелку с бри, камамбером и конте. И не надо класть грюйер, думая, что я не замечу. Я всегда все замечаю, Лерой. Всегда. А у конте должен быть настоящий ореховый привкус, не забудь.

Лерой вздохнул:

— Это всё?

— Нет, — продолжал ангелочек. — Еще хлеб и соленые огурчики. И ягненка с картофельным пюре и йоркширским пудингом. Спасибо, дружище.

Лерой взглянул на меня и усмехнулся. На секунду у меня отвисла челюсть от такого невероятно большого заказа. Но что делать, черт возьми? Он голоден, и к тому же не по возрасту разбирается в сортах сыра.

Лерой довольно выгнул бровь, словно намекая: «Я же говорил».

— Двадцать три фунта двадцать центов.