Фейри-профайлер

— Конечно. — Мне явно не помешает чашечка кофе. — Сейчас подойду.

Я перешла улицу, каким-то чудом вспомнив, что сначала нужно посмотреть направо. Когда я проходила мимо газетного киоска, в глаза бросился заголовок таблоида: «Каждый пятый иммигрант — убийца». Зашибись. Наверное, старший инспектор Вуд по-прежнему рад, что жители Сити считают главными подозреваемыми иммигрантов.

Я поднялась по каменной лестнице к двери под сине-черной вывеской «Кафе Неро». Габриэль сидел прямо у выходящего на Бишопсгейт эркерного окна и уплетал шоколадный круассан. Я толкнула дверь и направилась к нему.

— Доброе утро. — Он выглядел лучше, чем вчера, хотя и ненамного: покрасневшие глаза, мятая голубая рубашка, заспанный вид… Но все равно Габриэль был красив.

— Привет, — поздоровалась я.

— Вы сегодня рано.

— Да, я… мне нужно кое-что рассказать. В связи с нашим делом.

— Хорошо. — Габриэль ждал продолжения, отложив круассан в сторону.

Черт, с чего начать? Нельзя же с места в карьер рассказывать о магических штучках, иначе он решит, что я совсем спятила. Но, честно говоря, откуда ни начни, я все равно буду выглядеть ненормальной.

— Сейчас, только возьму кофе.

Я подошла к барной стойке — такой высокой, что за ней с трудом можно разглядеть бариста. Пара темных глаз уставилась на меня поверх коробки с бискотти [37]:

— Да, мисс?

— Можно фильтрованный кофе и обычный круассан?

Расплачиваясь на кассе, я пыталась собраться с мыслями.

Кавардак в голове можно упорядочить, разложив по трем полочкам. Первая: то, что я должна рассказать Габриэлю, — например, о новом подозреваемом, который появился в ходе расследования. Вторая: то, что не сто́ит рассказывать, но я все равно расскажу, потому что не могу держать это в себе, — например, чего магия и фейри, вероятно, существуют. И третья: то, о чем точно нельзя говорить, — например, как я хотела поцеловать Роана при первой встрече и как он увидел мою грудь в волшебном зеркале.

Я заплатила за круассан и кофе и вернулась к Габриэлю в смешанных чувствах.

Он уставился на меня. В его карих глазах светилось беспокойство.

— Вы в порядке?

Похоже, ему можно доверять. И если я хочу раскрыть это преступление, нужно открыться Габриэлю. Я пока не готова идти с такой информацией в офис ФБР, потому что сразу окажусь в принудительном отпуске. Но Габриэль заслуживает доверия.

Моя рука слегка дрожала. Я сделал глоток кофе и начала сбивчивый рассказ, что-то опуская, где-то перескакивая с одного на другое. Габриэль, как истинный британский детектив, выслушал меня терпеливо, продемонстрировав лишь легкое недоверие во взгляде. Я выложила ему почти все, за исключением обнаженки в ванной комнате и видений в зеркалах. Хотя даже без этой информации я приготовилась услышать, что британская полиция больше не нуждается в моей помощи в данном расследовании.

Но, едва я закончила, детектив погрузился в свои мысли, уставившись на лучи бледного утреннего солнца, косо падавшие сквозь стекло. Я допила кофе, и мне захотелось еще.

— …Магический серийный убийца, — наконец произнес Габриэль.

— Да, — я кивнула, чувствуя себя идиоткой. — Знаю, звучит безумно, но вспомните про ДНК и отпечатки. И что убийца сломал женщине три ребра голыми руками. И эти знаки на теле…

— Огамическое письмо [38].

— Что-что?

— Эти знаки — огамическое письмо. Алфавит эпохи раннего Средневековья. Надпись можно перевести как «ужас» и «убивает».

— «Ужас убивает»… — У меня зашевелились волосы на затылке. — Значит, три перечеркнутые диагональные линии означают…

— «Убивает». Да.

Такие же знаки я видела на спине Роана. Мне стало не по себе:

— Это… совпадает.

— Совпадает с психологическим портретом магического серийного убийцы? — уточнил Габриэль с совершенно серьезным выражением лица.

Я пожала плечами:

— Конечно. И с ритуальными убийствами человеческого преступника.

— Все эти рассказы о магии, фейри, людях с крыльями и рогами… Когда придем в участок, ни слова о них. Можно сказать, что мы преследуем подозреваемого, что его видели на месте преступления с такими же знаками на теле, как и у жертвы. Но не надо про магию.

— Понимаю. В ФБР я тоже не собираюсь говорить об этом… — Я уставилась на собеседника. — Вы мне верите?

— Похоже, вы удивлены.

— Разумеется, удивлена! — Я забарабанила пальцами по столу. — Я ведь говорила о магии. Многие решили бы, что я спятила.

— Я… я тоже кое-что видел, — признался детектив. — Не знаю насчет фейри, но, по-моему, духи существуют.

— Духи, — повторила я. Не знаю, почему я произнесла это так, словно намекала на сумасшествие Габриэля. Ведь я сама только что рассказывала про фейри.

— За последние годы я всякого навидался. Вещей, которые заставили меня начать поиски. Вещей, которые… — Габриэль покачал головой и, словно в оцепенении, уставился на стол. — Знаете, что такое диббук?

Я покачала головой.

— В еврейской мифологии диббук — дух, который в кого-нибудь вселяется. Злой дух. Может, конечно, это и чушь, но… — Детектив Стюарт пожал плечами. — Не все можно объяснить логически. Возможно, духи и демоны действительно бродят по этому миру.