Фейри-профайлер

Я в оцепенении шла по центру города, мимо банков с классическими фасадами и внушительными колоннами. И пока я брела по лабиринту извилистых улочек, меня охватывал ужас. Я опасна для окружающих.

Роан — если он существует на самом деле — прав. Я питаюсь страхом.

Меня замутило. Наверное, я уже причинила кому-то вред. Что случилось с теми, кто загнал меня в комнату для допросов? Меня научили убивать даже без оружия…

Трясущимися пальцами я взяла телефон и набрала по памяти номер Габриэля. Он ответил всего через секунду.

— Алло? — Его голос звучал напряженно и взволнованно.

— Габриэль, это Кассандра. — Мой голос показался мне самой чужим и незнакомым, каким-то истеричным.

— Привет, мам. Погоди секунду, я не слышу, плохая связь… Сейчас выйду на улицу.

— Всё в порядке, Габриэль. Я сама сдамся.

— Что-что? Нет, мам, всё хорошо, подожди минутку…

Ноги сами несли меня по городу неизвестно куда. Но почему-то такое блуждание успокаивало.

— Кассандра? — прошептал в трубку Габриэль.

— Габриэль, слушай, со мной явно что-то не так… Очевидно, психическое расстройство. Ты должен приехать за мной. Я не буду сопротивляться.

— Ладно. Слушай, ты где?

Я посмотрела на здания вокруг, выискивая таблички с названиями улиц.

— Кок-лейн. — На глаза мне попалась небольшая ниша в кирпичной стене; в нише стояла поблескивающая позолоченная статуя мальчика. — Здесь золотая статуя. Что-то про Пай-корнер… — Я прищурилась, читая надпись. — Видимо, Великий лондонский пожар был вызван грехом чревоугодия. Ты знал об этом?

Сосредоточься, Кассандра.

— Смитфилд, — сказал Габриэль.

— Хорошо. — По моей щеке скатилась слеза.

— За Тюдоровскими воротами есть церковь. Зайди в нее, я найду тебя там. Никому не попадайся на глаза.

— Хорошо.

Детектив повесил трубку, и я сунула телефон в карман.

Как в тумане, я прошла мимо возвышавшейся над Смитфилдом старой каменной больницы, и мой взгляд упал на табличку в память о смерти Уильяма Уоллеса. Посетители оставили под ней цветы. Я старалась не думать о том, как он умер. Его выпотрошили публично. Видимо, привычка вырывать кому-то внутренности имелась не только у современных лондонцев.

Заметив старинные Тюдоровские ворота, я поспешила пройти через них по узкому проходу к каменно-кирпичной церкви. Слева от меня из небольшого холма над дорожкой торчали несколько покосившихся надгробий. Верный путеводитель поведал, что давным-давно лондонцев можно было хоронить только в освященной церковной земле и поэтому земля вокруг церквей всегда возвышалась на несколько футов над уровнем улицы: там, внутри, покоилось множество тел.

Я отворила деревянную дверь и, споткнувшись, вошла в огромное помещение. Захватывающее зрелище — настоящий шедевр средневековой архитектуры. Шаги отдавались эхом от высоких сводов. Свет лился сквозь витражи на выложенный плиткой пол с каменными надгробными табличками. Ряды деревянных скамеек тянулись вдоль проходов с обеих сторон, а слева каменные колонны образовывали трансепт [39]. Я шла по нему под величественным сводчатым потолком, зачарованная колеблющимся пламенем свечей. Присела на деревянную скамью в каменной нише, совсем обессилев, и стала ждать полицию.

И тут почувствовала справа чье-то присутствие, похожее на притяжение того зеркала. Повернулась и заглянула в медный подсвечник. В нем отразилось мое бледное лицо. Я всматривалась в отражение и ощущала, как разум соединился с ним, образуя связь. В сознании прохладной успокаивающей волной разливалась магия. Да я просто спятила, не иначе…

Мое искаженное отражение в подсвечнике замерцало, и я увидела другие помещения и других людей. Компанию, сидящую в кафе и улыбающуюся друг другу. Пустую комнату без мебели и с грязным полом. Голого мужчину, двигающегося сверху на женщине, пока она со скукой глядела в потолок. Видения менялись, их поток пугал меня, но я все равно не могла оторваться.

Я закрыла глаза, пытаясь отвлечься. Я могу взять себя в руки. Замедлила дыхание и представила себя и Скарлетт на пляже во Флориде. Мы листаем журналы и потягиваем «Маргариту», волны мягко плещутся о берег. Мы в розовых бикини и огромных солнцезащитных очках, ногти на ногах выкрашены в ярко-синий и оранжевый… Я открыла глаза и уставилась на подсвечник. В нем отразились Скарлетт и я в розовых бикини. Неужели я сама вызвала видение? Это не воспоминание и не то, что происходит здесь и сейчас. Значит… я только что создала его силой воображения.

Наверное, с отцом произошло то же самое. Может, такие галлюцинации и заставили его сначала совершить убийство, а потом покончить с собой ужасным способом?

Я прогнала эту мысль и переключилась на другое. Неужели я отправила посылку? Или все-таки убийца? Не исключено, что он собирается совершить еще одно убийство сегодня вечером…