Фейри-профайлер

— Должно быть, он действовал бесшумно. И хладнокровно. Это… очень необычно.

— Согласен. Никогда не видел ничего подобного.

— У тела не хватает каких-нибудь внутренних органов? — поинтересовалась я, вспоминания предыдущие преступления.

— Как минимум сердца, но, возможно, чего-то еще. Завтра будет предварительный отчет о вскрытии.

— Вы провели подомовой обход? Может, соседи что-то слышали?

— Мы же только что нашли ее, — возразил детектив. — И рядом никто не живет. Если не углубляться дальше на восток, все банки и офисы в такое время уже закрыты.

Я уставилась на женщину.

— Личность установлена?

— Кэтрин Тейлор, — ответил Габриэль. — Девятнадцать лет. Водительские права лежали в сумочке рядом с телом. Мы пока не знаем, совпадение ли это.

— Совпадение?

Детектив Стюарт вздохнул.

— В свое время Джек-потрошитель убил на Митр-сквер женщину по имени Кэтрин Эддоус.

У меня перехватило дыхание. Вот дерьмо… Неужели преступник начал подражать настоящему Потрошителю?

— Но другие жертвы убиты не в тех местах, где действовал Потрошитель.

— Это первое совпадение.

— И имена других жертв не совпадают с именами жертв изначального Потрошителя?

— Нет. Видимо, он меняет почерк на ходу. Хотя я не психолог, так что самые сложные вопросы оставлю вам.

Я прищурилась. У некоторых британцев сложилось впечатление, что американцы не понимают сарказм. Наверное, мне стоит просто подыграть.

— Конечно. Лучше доверить всё экспертам.

Габриэль секунду пристально смотрел на меня, но тут его окликнул криминалист:

— Детектив, можете взглянуть?

Габриэль подошел к телу. Пока они тихо переговаривались, я снова уставилась в глаза Кэтрин. Что промелькнуло у нее в голове в последние мгновения жизни? Думала ли она о тех, кого любила, или чувствовала только боль?

Пальцы сами сжались в кулаки. Может, дело в том, что в памяти всплыло собственное прошлое, как иногда случается в такие моменты, — но у меня вдруг возникло непреодолимое желание поймать убийцу и выбить из него все дерьмо до того, как упечь за решетку.

Габриэль опустился на колени рядом с Кэтрин, рассматривая ее губы. Я наклонилась, чтобы тоже получше разглядеть.

— Что такое?

— Там что-то есть. Застряло у нее в горле. Подождите…

Мужчина, склонившийся над телом, протянул Габриэлю пару медицинских щипчиков. Габриэль аккуратно вставил их в рот жертвы, поморщившись, когда металл лязгнул о зубы. После недолгих усилий он извлек окровавленный листок бумаги.

— Что за чертовщина? — пробормотал детектив и осторожно развернул. Я заглянула ему через плечо.

Это была записка, написанная причудливым почерком.

Король червей Рвет разум в хлам Под толщей вод. Агнцов забей; Их дом — Бедлам, И смерть — исход.

На секунду я услышала шум бурлящей реки, а потом он исчез.

Я выбросила эту галлюцинацию из головы.

Габриэль поднялся, нахмурившись.

— Что у него за игры? — Детектив обращался больше к самому себе, чем к кому-нибудь еще.

Встревоженная, я с трудом сглотнула ком в горле:

— Джек-потрошитель ведь тоже оставлял записки?

— Каракули на стене… Какой-то бред про евреев… Ничего похожего на это.

— Наш Потрошитель в первый раз оставил записку?

Детектив все еще не сводил глаз с листка.

— В первый.

— Что ж, если хотите знать мое мнение… — Я тут же резко замолчала. Не стоит изображать всезнайку, иначе я сразу настрою Габриэля против себя. — Можно обсудить это завтра утром. Я обдумаю несколько версий, и мне интересны ваши соображения.

Он кивнул.

— Хорошо. У вас нет предварительной оценки?

— Я бы предпочла сначала провести небольшое исследование. Но записка и демонстрация всех этих ужасов указывают на то, что убийце, похоже, нравится ощущать себя новым Потрошителем. Возможно, стать звездой для журналистов и полиции — одна из его фантазий. Заголовки таблоидов могут усилить его манию. И, вероятно, он захочет поближе взглянуть, как мы распутываем дело.

Я внимательно наблюдала за детективом: понял ли он намек? Габриэль долго смотрел на меня, потом взглянул через мое плечо на толпу за лентой и повернулся к женщине-фотографу средних лет с очень дорогой на вид камерой.

— Мне нужны детальные снимки толпы. — Он понизил голос: — Не направляйте объектив прямо на них. Не хочу, чтобы кто-то отвернулся.

Фотограф, кивнув, сфокусировала камеру на кровавых брызгах вокруг тела. Потом медленно наклонилась, поднимая объектив все выше, чтобы в кадр попали люди за лентой, и сделала несколько снимков, проведя камерой влево-вправо. Да, она знала свою работу. И детектив тоже.

Я уже запомнила большинство лиц в толпе: двух мужчин с пивными животиками в дешевых костюмах — видимо, мелких клерков в одном из ближайших банков; мужчину в белой кепке со следами уколов на руке; стайку подростков, которые уговаривали кого-то угостить их пивом — по крайней мере, одного из них больше интересовал секс, чем происходившее здесь. Но эти снимки позже помогут другим полицейским рассмотреть толпу как следует.

С противоположного угла площади к нам подошел мужчина в сером костюме с серьезным лицом.