Фейри (СИ)

   - Вы им ничем не поможете. Гробы слишком тяжелы. Нужны руки... лебёдки... Экипаж удрал! Мы погибнем, если не сделаем также!..

   - Отвяжись! - рявкнул я, отчётливо осознавая всю жестокую правоту его слов. Им ничем не поможешь... В одиночку, даже вдвоём, даже если кликнуть Охнача и Конттуина, не успеть за те крохи отпущенных нам мгновений извлечь и оттащить на безопасное расстояние криокапсулы Спящих.

   Но как ему объяснить, насколько горько и неприемлемо для меня это поражение? Не оправдать возложенную на меня должность Хранителя... Погубить всё то, за что был ответственен... С каким стыдом я вернусь на Базу и взгляну в глаза своим товарищам?.. Жизнь на этом кончится... Спокойная жизнь. С уверенностью в себе. В своей чистоте. В правильности моих взглядов, поступков. Кем я стану? Каким я буду? Как смогу жить, отравленный ядом воспоминаний, о столь беспощадном провале?

   Усну? Дам своему истерзанному угрызениями совести сознанию померкнуть во тьме? Это ли смерть? Так чего мне бояться? Того, что взорвётся? Да полноте вам. Мы будем вместе, мои сёстры и братья.

   Я не побегу. От огня можно сбежать. От себя - никогда.

   - Как вы, люди, в таких случаях говорите? Долг обязывает?

   Однако я не успел сделать и шага. Вновь рывок и лицо Пневматика рядом.

   - Мы должны отбежать. Баллон взрывоопасен.

   - Бегите.

   - Оболочка горит.

   - Чёрт с ней. Пусти.

   Он покачал головой. Я был ему нужен. Для него я единственная ниточка к фейри. Без меня у него не остаётся больше козырей. Он не мог мне позволить глупо погибнуть.

   - Берите его.

   Что?

   Меня подхватили под руки. Я воспарил над землёй. Кто-то, стоящий сзади, схватил мои ноги.

   На миг в голове мелькнула безумная мысль, что меня сейчас раскачают и перекинут через забор. Но нет. Мы побежали...

   Они побежали, волоча меня, утратившего от ярости разум.

   Да как! Они! Посмели!

   Убью, гады!

   Поставьте на землю!

   Калитка, тропа. Клубы дыма исчезли. Воздух стал намного свежее. Подъём. Вершина холма. Здесь собрался весь экипаж.

   Меня опустили в траву.

   Конттуин произнёс:

   - Дан, только не надо... Не бесись... У нас не было выбора. Взрывом всех бы убило.

   Поднявшись на ноги, я злобно оглядел своих носильщиков-потаскунов.

   Охнач, Верховный, Константин и даже Люси.

   Все свои. За исключением "безымянного" мудака. Но он не зря спрятался за широкую спину Дака.

   - Вы что?! - обрушился на них я, - Обезумели? Там же наши!

   - Постой... Мы их не вынесем... Это работа на много часов...

   Я оглядел Конттуина.

   - Что, заговорил?

   Тот потупился.

   - Прости. Но нам их не вынести.

   С холма домик не было видно.

   Это деревянное недоразумение единственно виной нашего бедственного положения. Кто летом топит избу?!! Что за придурки?!

   Дирижабль дымился. Дым клубился под ним, скользил по бокам, и под углом уходил ввысь. Огня не видно. Но это не имело значения. Достаточно одной лишь искры.

   В баллоне сейчас не водород в чистом виде, а кислородно-водородная смесь, всегда образующаяся при стравливании подъёмного газа через клапаны в атмосферу. Такая смесь способна воспламениться от банального трения в слоях оболочки. Статика. Бич всех небоходов.

   Время шло. Секунды слагались в минуты. "Кит" дымился. Мы ждали, когда это чудище вспыхнет.

   Дирижабль, окончивший жизнь на земле, - зрелище жалкое. В особенности для взора того, в чьей памяти он запомнился парящим красавцем.

   Ты ещё жив. Хотя бы отчасти. Твоя смерть произойдёт окончательно лишь тогда, когда нутро твоё разорвёт набухшим пламенем. А пока искра жизни теплится. Не смотря на молчанье моторов и отсутствие сил для полёта.

   Ты живёшь...

   - Сколько прошло?

   Вопрошал капитан. Отвечал такелажмейстер.

   - Минут двадцать... Пятнадцать...

   - Слишком много. Если есть возгорание... Если было...

   - Проверить?

   - Идём вместе.

   Да, парни, я вас понимаю. Для меня важен лишь Груз. Для вас - сам дирижабль. Для вас он больше чем просто летающий огромный бурдюк. Для вас это друг, подопечный, объект поклонения. В нём часть вашей души, ваши помыслы и стремления. Я вас понимаю. Такое же отношение у меня к моим лукам и арбалетам. Не просто вещи. А вещи одухотворённые нашим трудом. Мы так переживаем за них, если они приходят в негодность.

   Власть вещей... Мы все немного технопоклонники.

   Эти двое спустились с холма.

   Я огляделся. Кругом застывшие лица, сосредоточенные выражения. У всех людей, без исключения. И только Конттуин не сводит с меня пристального взгляда.

   Ну ладно.

   Не только люди переживают, меня тоже долг обязывает.

   Я направил свои стопы к дирижаблю.

   Мы стояли перед дверцей печурки. Внутри весело плясало гулкое пламя.

   Жар... Жар... Жарко...

   Не знаю, почему мы застыли. Странно, должно быть, было это видеть. У нас над головой тысячи кубометров взрывоопасного газа, а здесь пляшет жаркое пламя. И не просто пляшет, а выстреливает искрами и подаёт обжигающий воздух в трубу, воткнутую в огромный водородный мешок.

   Такелажмейстер (как его имя?) первым открыл рот:

   - Должно быть, проткнуло не основной баллон, а баллонет... Он на момент падения был до отказа раздут в объёме...

   Какое это имеет значение?.. Кто-нибудь... что-нибудь... сделайте...

   А мы всё смотрели, смотрели... остекленевшими взорами.