Фейри-таун (СИ)

— Я навел справки, — сказал Арман. — Луи — выходец из рабов индейско-африканского происхождения. Его предки бродили по болотам с аллигаторами еще до того, как на костях похороненных там мертвецов построили Новый Орлеан. Один из предков, сосланный для строительства города, известен как серийный убийца, оставивший большое потомство — помимо грабежей и убийств он не пропускал ни одной юбки, изнасилованные и продолжили его род, семьи у него не было. Сам Луи вырос в Энглвуде, полукровка, смертен, с подросткового возраста состоит в различных бандах и неоднократно привлекался за хулиганство и причинение тяжких телесных.

— Псина, — объединил в одно понятие Вивьен. — Под два метра ростом, клыками прокусывает кости. С ним лучше вообще не связываться, но выбора нет.

— Я, так понимаю, затем тебе и нужен — чтобы, пока мне будут выпускать кишки, ты мог смотаться.

— До смерти все равно не убьют, не беспокойтесь, господин полицейский.

Энглвуд, самая грязная его часть, где вечно мелькал разный сброд, начинался относительной тишиной и разбитыми фонарями, их тут уже и не заменяли, хотя на окнах кое-где сохранились антивандальные системы. Полиция приезжала сюда чаще, чем доставала свои ланчи из коробок для еды, а обычные граждане, которые были проездом, из авто не выходили без прямой надобности. Что касается местных, то их представляли в основном цветные — держались своими группами и не лезли в дела друг друга. Не то чтобы это был сам криминогенный район города, но даже Арман появляться тут не любил. В основном потому, что тут смердело мочой, дешевой выпивкой и гнилью мусорных баков.

«Иксы» мелькали из-за строений красными перекрещивающимися линиями, у входа, как обычно, видимо, толпились малолетки с пивом и одной на всех, передававшейся по очереди сигаретой.

— Вот поэтому я и не люблю такие места, — произнес Арман, протискиваясь ко входу.

Внутри оказалось до невозможного душно и предельно влажно: на полу, на барной стойке, в подмышках бармена и между ног доступных красоток, сидящих на диване в компании местных мачо. Клуб являлся чем-то вроде «Вешалки», только дешевле и без фейсконтроля.

— Я к Луи, — наклоняясь к уху Армана, сказал Вивьен. — Хочу поговорить наедине. Если что-то будет нужно, я позову.

— Ты думаешь, я услышу тебя сквозь такой грохот?

— Ты услышишь меня, даже если я буду на другом конце Земли.

Арман фыркнул, усаживаясь за стойку, подумав, что, скорее всего, он опять флиртует на автомате, но Вивьен говорил серьезно — тот, кто ему нравился, удостаивался особого внимания. Правда, спустившись к Луи, он пожалел, что оставил Армана в зале — лапища, сомкнувшись на его горле, сломала бы ему кадык, будь он человеком.

— Сигаретка не найдется? — спросила подсевшая за стойку девка.

Ботфорты на сетчатые колготки, юбка-лоскут и сиськи под сетчатой майкой. Арман, взяв свой стакан, отсел на стул подальше, и девка отстала. Спустя пару минут с другой стороны нарисовалась другая, постарше, и пришлось уткнуться в свою выпивку, игнорируя интерес персоны, которая пахла как постельное белье из корзины для стирки. На фоне местных торчков и завсегдатаев, с которыми эти девки переспали не по разу, Арман, естественно, выделялся своей новизной, но даже в бытность человеком его не интересовало подобное. И раздражало, а еще больше раздражали мужчины, пользовавшиеся доступностью: если ты называешь свою случайную партнершу сукой и лезешь на нее, туда, где побывали многие до тебя, — кто тогда ты?

Хотя Вероника так же познакомилась с ним, вот так подошла в баре и попросила угостить себя текилой. Страшненькая, на его вкус, худая, с некрасивым родимым пятном на щеке, которое потом он стал считать очаровательным. Такая ершистая, уставшая от одиночества, циничная стерва, но никогда не выходившая на охоту, в отличие от Криса, своего старшего брата. С ним он и познакомился благодаря Веронике, и не будь Криса, уже не было бы и его.

Осознание, что с Вивьеном что-то происходит, прокатилось холодком по загривку — липкий, вязкий страх. Арман поднялся и в следующий миг уже стоял у двери в кабинет хозяина клуба, соседствующего с кладовкой. Еще спустя миг прижимал Луи, здоровяка-мулата, к стене, оскалив клыки.

— Он не хотел! — просипел Вивьен, растирая шею с багровыми отметинами от пальцев. — Он сам боится!

Арман отошел, отпуская мулата, и тот, упав на пол, глянул на него снизу, как затравленное животное. Луи был физически прекрасно сложен — античная статуя в живой холеной коже, одному знакомому ценителю темнокожих парней из Луизианы, хозяину дома в колониальном стиле на Ферст-стрит, точно такой понравился бы. Владельцу особняка цвета бедра испуганной нимфы нравились молодые полнокровные мужчины задолго до того, как Арман перестал быть человеком.

— Я думал, что вы — лоа* воплощенные, — проговорил Луи, обхватывая руками колени и раскачиваясь. — Что вы пришли за мной.

— Лоа — это духи, да? — спросил Арман, выдвигая стул в центр каморки и садясь на него. Одинокая лампочка, свисающая с потолка, раскачивалась — прямо над ними был зал. — Нет, мы не лоа. Почему ты ждал их?