Фейри в сапогах (СИ)

По жесту графа вся челядь удивительно быстро покинула большой зал, почти беззвучно закрыв тяжелые дубовые двери. Снова здесь оказалось трое — Гастон, кот и благородный господин против них.

Нет, пока еще — только напротив…

-А теперь, господин внезапный барон Карабас, — граф по-хозяйски уселся в баронское кресло, — а также почтенный Кот-в-сапогах, я хочу знать правду.

Гастон по привычке грохнулся на колени, в последний момент вспомнив, что благородные на оба колена не становятся. Ушиб сам себя, но успел встать правильно.

-Милостивый господин граф, — сказал он, — я в вашей власти. И этот замок и его богатства — тоже в вашей власти. Я всего лишь никчемный третий сын своего отца, который не имел титула и земель, чтобы оставить их своим детям. После его смерти мой старший брат разделил то немногое, что ему досталось, со средним братом, а меня отправили куда глаза глядят, позволив взять лишь то, что я унесу. Незадолго до того мне случилось спасти от собак этого кота. Когда меня лишили дома, кот последовал за мной и заговорил, пообещав мне помощь в уплату долга за спасение своей жизни…

-И этой помощью, — усмехнулся граф, — стала добыча тебе баронства?

Гастон твердо помнил, что именно надо отвечать.

-Баронство, милостивый господин граф, можете пожаловать только вы. В вашей воле оставить меня здесь или отправить, откуда пришел.

-Как ты победил барона и как сумел спрятать тело? — спросил с живым интересом граф. Он оглядывал залу, задерживал взгляд на медвежьих следах и на разорванной кольчуге Гастона, но не заговаривал о том.

-Ваша милость, то, что я говорил — правда. Место барона занял оборотень-людоед, из-за которого исчезали люди в этом городе и окрестностях. Он не умел драться, как настоящий барон, а вместо того обернулся медведем и попытался меня сожрать. Когда он был убит — тело исчезло.

-Я полагал, — раздраженно бросил граф, — ты не станешь настаивать на этой небылице.

И недовольно покосился на отметины медвежьих когтей на столе. Стол слуги успели установить как положено, а следы драки убрать, понятное дело, не успели.

-Но я-то не небылица, милостивый господин граф, — промурлыкал позади кот. — Подождите недолго, вот-вот должны вернуться люди, отправленные к заброшенному колодцу.

-Если ты говоришь правду, Кот, — граф задумался, — то какую цель ты преследовал, наведя на… гм… оборотня… своего подопечного?

-Две сразу, — поклонился кот. — Добыть для моего господина титул и уничтожить врага.

-Ты достиг лишь одной. Возможно.

Тяжелому молчанию не удалось заполнить зала — его сразу разорвали испуганные вскрики где-то вдалеке, взволнованные переговоры и быстрые шаги за дверью.

-Монсиньор! — к ним ворвался один из оруженосцев графа. — Все сказанное — чистая правда! Заброшенный колодец полон обглоданных костей, там одежда и вещи пропавших…

Брови графа взлетели вверх.

-Подумать только, — сказал он с интересом. — На свете существуют еще людоеды, и это даже не оголодавшие крестьяне в неурожайный год! Поистине забавно. Барон, вы лишили меня удовольствия самому сразить настоящего людоеда. А может быть — чем нечистый не шутит — и настоящего оборотня. Я начинаю верить, что вы прячете под плащом отметины его когтей. Пришлю к вам своего лекаря, господин барон Карабас, — граф намеренно выделил голосом последние два слова. — А сейчас — проведите меня к колодцу! Желаю увидеть все своими глазами.

«Господи, — подумал парень, с трудом веря ушам, — неужели я действительно теперь… барон?»

*

Под утро, когда зимняя тьма сменилась мглистыми сумерками, а размещенные в замке граф и его люди крепко спали, во дворе замка одна темная фигура догнала другую, маленькую.

-…Я боялся, что ты уйдешь… не попрощавшись, — пробормотал Гастон, смущенный и растерянный. Протянул, помявшись, коту дорожную сумку, набитую едой с баронской кухни, запах колбас различил бы даже человечий нос. — И… я боялся, что ты останешься.

-Ты умнеешь, человечек, — кот ухмыльнулся. — Ты отпускаешь меня сам и вовремя. Не печалься, я передал тебя в надежные руки господина графа: тот умен, силен и временами даже справедлив. А я все-таки попробую найти дорогу домой.

-Мной всегда будет командовать кто-то умнее и сильнее… да? — спросил Гастон виновато.

-Со временем — может быть и нет, — кот почти засмеялся. — Давай-ка я лучше перед тем, как уйду, дам тебе последний полезный совет.

-Какой?

-Не связывайся больше с подобными мне. Это лучшее, что я могу тебе насоветовать, человечек.

-И тебя я… тоже больше не увижу?

-Поверь, это к лучшему, — сказал кот, отворачиваясь. — Сам поймешь, почему.

-Сейчас — не понимаю, — Гастон вздохнул. Граф казался ему страшнее любого сколь угодно хитрого жителя холмов.

-Прощай, человечек.

Кот без стеснения подхватил сумку. Еще он вновь был обут в бывшие гастоновы сапоги, и теперь громко топал в них, как ребенок, забравшийся в громоздкую отцовскую обувь. Но расставаться не желал.

-Прощай… Кот… — Гастон, не скрываясь, вытер нос бархатным рукавом новенького камзола. Он показался себе таким же одиноким, как в страшные осенние дни после изгнания из дома.