Фейри в сапогах (СИ)

Их пропустили вдвоем, человека и кота. Мрачные бароновы слуги провели незваных гостей через здоровенную замковую кухню в большой зал на втором этаже. Главное, о чем беспокоился в это время парень — чтобы не зацепиться где своими подгибающимися ногами.

Повинуясь жесту единственного ожидавшего в зале, слуги пропустили гостей и закрыли за ними двери.

Гастону случалось видеть господина барона, проезжавшего дорогами мимо их городка. Он был невелик ростом, но жилист и силен. Сейчас барон был одет в простые кожаные камзол и штаны, такие же, как носили его солдаты.

Сперва было тяжелое молчание, когда хозяин замка переводил взгляд то на кота, то на человека… то снова на кота.

А потом хозяин улыбнулся, показав очень чистые белые зубы с большими клыками. И сказал:

-Доброй ночи, Керри. Рад тебя видеть. Даже в таком неподходящем облике… Или наоборот — подходящем.

Гастон обмер. Покачнулся, оперся о край длинного стола.

-Не могу сказать того же, Бурый — ответствовал кот, чуть прижимая уши. — Ты ведь не оставляешь своих привычек, верно?

-Что тебе здесь до моих привычек? Это всего лишь люди. А я скучаю без подобных себе.

-Я и дома не был тебе подобен.

-Зато здесь мы друг ко другу куда ближе. Почти родня, можно сказать. Я вижу все того же шута под кошачьей шкурой. Мы могли бы объединиться здесь. Ты ведь за этим пришел? Только зачем притащил с собой сопляка? Придется убрать его после этих дурацких выкриков под окнами.

Осознав, что изо всей силы сжимает рукоятку меча, Гастон все-таки вытащил его. Встал в заученную стойку. В этом положении колени меньше тряслись.

-Затем, — сказал кот, — что я привел его за твоей головой.

Господин барон, кем бы он ни был, смеялся долго и с наслаждением.

-Сопляка-недоучку? Да ты в своем уме, Керри?

-Я хорошо знаю, Бурый, что владение оружием — не твоя сильная сторона. Долго ли ты еще сможешь это скрывать от охраны? Ты не сможешь быть настоящим вожаком этой стаи, любой из них одолеет тебя. — Кот многозначительно помолчал и добавил: — В честном бою, я хотел сказать.

Барон усмехнулся. Тоже вытащил меч, взвесил на руке, посмотрел на лезвие.

-Керри, Керри, Керри… Я совершенствуюсь здесь. И я научился прятать следы. А ты в этой шкуре обречен быть игрушкой в человечьих руках. Тебе еще не предлагали выступать перед чернью на ярмарке? Последний раз говорю — будь на моей стороне. Вдвоем мы проведем хоть графа, хоть короля.

Кот подался назад, оставляя Гастона между хозяином замка и собой. Прошипел: «отвлеки его на себя и терпи». Страх подкатил к горлу, он плескался теперь во всем теле Гастона — кроме рук. Руки еще держались и делали все так, как учили.

«А ведь хуже уже не будет…» — решил вдруг парень. Если кот впрямь предал его — Гастон сейчас умрет, и бояться поздно. Если нет — то бояться рано, вот и все… И тут стало немного легче, сердце, стиснутое ледяным, чуть отпустило. Наверное, так бывает, когда самое страшное сбывается…

-Я иду сам по себе, — сказал кот за спиной. — И я хочу твою голову.

И тогда барон бросился на Гастона, подняв меч.

Удар. Другой. Третий. Почти как на учебе, только теперь удары были злее, и Гастон едва удерживал в руках оружие. Не было тут никаких хитрых приемов, на которые был горазд старый наемник — нет, Бурый барон ломил грубой силой. Гастон отступал вокруг огромного стола, барон надвигался, пытаясь проломить оборону. Руки… руки быстро уставали. А барон явно все больше злился — сопляк смел ему противостоять, и даже делал это успешно!

И тогда барон вдруг отбросил в сторону меч. Рванул с себя камзол. Рыкнул по-звериному от злости. И перед Гастоном встал медведь.

Здесь парень не выдержал и с криком рванулся от оборотня прочь. Тот заревел, поднялся во весь рост и пошел, загребая лапищами перед собой. Когти его скрежетали по каменному полу. Медведь обрушился на стол. Не смог сломать мощные дубовые доски, но опрокинул. Перевалился через него.

Гастон с криком вжался в угол, выставив перед собой клинок. Руки его тряслись. Медведь, коротко взрыкнув, пошел на него.

…И тогда на бурую мохнатую башку приземлился кот. Комок злобы, когтей и зубов. Очень небольшой комок — рядом с таким зверем. Медведь взревел, и несколько мгновений Гастон отчаянно надеялся, что случилось чудо, и волшебный кот выцарапал чудовищу глаза. Тогда можно будет хоть разок пырнуть чудище.

Бесполезно. С третьей попытки мохнатая лапища смахнула кота, тот шлепнулся на пол и остался неподвижно лежать, как пустая шкурка. А с расцарапанной медвежьей морды глядели два злобных и невредимых глаза.

Мелькнула и исчезла короткая радость — кот не предавал его! Он сражался вместе с ним, как обещал. Только вот слишком быстро все закончилось.

«Я пропал», — сказал себе Гастон.

Тело не верило, оно хотело жить, любой ценой! Хоть еще минуту-другую…

-Нет!.. Не надо!.. — вырвалось у него, когда медведь снова сделал шаг к нему.

-Ничтожество, — прорычал зверь. Слова в этой пасти рождались с трудом, но разобрать оказалось можно. — Даже умереть достойно не способен!

Задержать бы его, хоть несколько мгновений… Глупая мысль, но все же…

Гастон выпрямился и опустил меч.