Фейри в сапогах (СИ)

По-хорошему, следовало бы бросить все и бежать к священнику. Но вот он исповедается, вот, ему — может быть, только может быть! — отпускают грехи… а дальше что? Снова один, снова без работы и крыши над головой, да накануне зимы? Вон, октябрь подходит к концу! Стоило Гастону вспомнить три дня в щелястом сарае, дождь сквозь крышу и свое бессилие — и он понимал: чтобы такое не повторилось, он готов и за нечистой силой пойти. Ну, пусть не куда угодно, до первого непотребства… а кто знает, чего захочет от него котяра? А вдруг убить проезжего господина и занять его господское место? Он, Гастон, конечно откажется, и снова останется ни с чем…

И так крутилось в голове по полночи, а с утра учеба продолжалась.

Старик честно отрабатывал свое серебро. Сказано было — готовить к бою с сильным противником, он и начал готовить. Едва выучившего несколько движений Гастона он принялся нещадно гонять, заставляя часами отражать атаки «сильного противника» — свои. Отводить удары, гасить чужую силу, прикрывать тело. Снова и снова, пока ученик держался на ногах. Когда Гастон падал в изнеможении, страшный старик молча доставал флягу, цедил пиво, ожидая, когда ученик переведет дух — а затем мучения продолжались.

Кот временами приходил поглядеть, как идут дела. Показывался, не скрываясь, из кустов, смотрел, бил хвостом. А вечером разбирал, что еще Гастон сделал неправильно, и как нужно будет сделать завтра. Перемежал разбирательства сдержанной похвалой: мол, для начинающего ты держишься хорошо, учишься прилежно, двигаешься верно, продолжай.

Днями кот пропадал где-то. То ли опять ходил в графский замок, то ли еще куда. Однажды вернулся, зализывая свежую рану от собачьих, вроде бы, зубов. Где был — промолчал.

А еще вскоре кот принялся по вечерам — не иначе, для лучшего отдыха от мечемашества — объяснять Гастону премудрости господских отношений, называемые «этикет»…

Дни бежали все быстрее. И однажды Гастон подступил к коту с вопросом: против кого меня готовишь, что я должен буду сделать?

И кот ему ответил…

-Ты хочешь, чтобы я дрался с го…господином бароном? — переспросил Гастон в ужасе. И сел, где стоял. Ноги подкосились.

-Да я погиб… — пробормотал он. — Там же люди пропадают!..

-Ничего подобного, — отрезал кот. — Во-первых, ты будешь его отвлекать. Во-вторых, он давно этого заслужил. В третьих — он не господин барон, на самом-то деле. Точнее, не больше барон, чем я — кот.

-Что? — переспросил вовсе перепуганный Гастон.

-Это не господин барон. Это нелюдь, не так давно принявшая его облик. Беглец.

-Ваш?..

-Ну не то, чтобы совсем наш, — фыркнул кот. — Совсем у нас таких близко не подпускают. А вот у наших соседей… Словом, это нелюдь. И то, что по соседству стали пропадать люди — это не слухи и не выдумки. Рано или поздно он раскроется и его попытаются уничтожить. Но ты можешь сделать это первым. И тогда…

Гастон посмотрел в отчаянии, уже понимая, что кот сейчас скажет.

-Тогда ты сам станешь бароном, — добил его усатый искуситель. — По праву победителя.

-Я не хотел быть бароном… — простонал Гастон. — Я просто не хотел становиться батраком! Не хотел быть никчемным бедняком! И я не знал, что придется… придется…

-Я тебе сказал — нужно будет рискнуть собой. И ты согласился, — припечатал бессовестный нелюдь в шкуре. — А я пообещал, что буду рисковать вместе с тобой. Тебя учили драться — и ты терпел. Я учил тебя манерам и играть в шахматы и шашки, ты скрипел зубами и учился. Все ты знал. А теперь вдруг спасовал перед словом «барон»! Что за крестьянские глупости!

-Господин барон… — Гастон чуть не всхлипнул в ужасе, — господин барон воевал много лет… он победитель многих турниров… Он лучший рыцарь в наших землях!

-Не лучший, — возразил кот. — И уже не барон. Он просто беглец, обманным путем завладевший чужой личиной. Против тебя не настоящий рыцарь, а всего лишь хитрая, трусоватая и жадная тварь в его облике.

Они помолчали. Вставать Гастон еще не рискнул — его трясло, хоть и не так сильно, как в первые мгновения. Но думать уже немного начал.

-А как это он?..

-Он меняет личины.

-Оборотень?

-Не в волка, — уточнил усатый. — Вообще оборотень. Может стать зверем, другим человеком, даже птицей.

-А драконом он, часом, стать не может? Гам — и нету нас.

-Дракон слишком особая штуковина, чтобы в нее так просто превращаться… Словом, не может. А самое главное — он не боец.

-Как я?

-Нет. Его чему-то учили. Держать меч он немного умеет, размахивать им тоже. Он не умеет главного, того, в чем был мастером настоящий барон. Он не боец. Совсем. Он предпочитал нападать на тех, кто слабее. Еще раньше — там, у нас. А когда это выплыло наружу — сбежал.

Гастон еще немного подумал.

-Ты ведь, небось, тоже не боец, — сказал он. — Иначе и сам презирал бы меня.

-Не суди по вашим рыцарям. Я хорошо владел оружием и был вовсе не дурак подраться. Я даже в кошачьем облике на многое способен.

-Но собаку ты не одолел тогда!

-Одолеешь тут, когда тебя только выгнали, и ты даже с новым телом толком управляться не можешь! — рассерженный кот хлестнул по боку хвостом. — Я-то не оборотень!

-А теперь ты сможешь драться?